Куклы зазеркалья

Его дыхание было прерывистым, горячим. Я чувствовала его злость, ненависть. Желание сделать мне не просто больно. А уничтожить. Борьба, конечно, не была равной, учитывая, что в силе он превосходит. Но все же брыкалась, пытаясь сбить его. «Нет, не могу же так просто сдаться. Не имею права».

Нож все сильнее нависал надо мной. Руки не слушались, на глаза натекал пот от усилий. И все – боль. Сначала показалось, что по всему телу. Потом нет. Только в правом плече – нож прошел его почти насквозь. Я заорала, хватая ртом воздух.

Андрей слез с меня и распластался рядом. Боль выжигала правое плечо, как каленым железом. Немного переждав ее, посмотрела на рукоять ножа, которая торчала прямо перед носом. Мозг соображал плохо, все заслонил жар, идущий из плеча и инстинкт самосохранения. Мне дали передышку и нужно было ей воспользоваться во имя своего спасения. И дрожащими пальцами вытянула из себя оружие. Твою мать! … Глаза полезли из орбит.

Мой мучитель встрепенулся и чуть приподнявшись, навис надо мной.

– Погоди, не доставай пока…

Договорить он не успел.

Только удивленно посмотрел на ручку ножа, которая теперь у него под ребрами.

Я тяжело дышала, чувствуя, как спадает адреналин, волна напряжения. Начинает ныть все тело, его бьет сильная дрожь, в тоже время слабость. «Наконец-то все».

– Наконец-то…

Андрей лег опять на пол и закрыл глаза.

– Почему наконец-то?

Он слабо улыбнулся.

– Ты должна мне помочь, – говорить ему было трудно, – достань нож и всади его еще раз, но уже в сердце.

– Что?!!! Ты, что рехнулся? Надо скорую вызывать тебе и мне…

– Секунды назад ты хотела меня убить.

– Не убить, а защититься. А вот ты, похоже, реально хотел отправить меня к праотцам. Что это было вообще?

– Я не собирался тебя убивать, лишь спровоцировать.

– Спровоцировать? Зачем?

Он не открывал глаза, лицо его перекосилось от боли. Схватив меня за руку, положил ладонь на рукоять.

– Я и так умираю.

– Что? Это шутка такая?

– Нет, не шутка. У меня рак. Уже нельзя оперировать. И лечение, скорее всего не даст никаких результатов. Только поддержание моей жизнеспособности до конца… сама понимаешь, все это ерунда.

Да, весь его вид говорил о болезни. Но я слишком была занята своими переживаниями.

– Я умираю медленно, с болями. А я так не хочу… Я не хочу…

– Ты псих! Чертов псих!

– Да, я псих. Но я не хотел ждать, не мог. Ждать, как другие, теща себя призрачной надеждой. Жрать лекарства и знать, что ничего не поможет. Не мог. И тогда придумал, как мне умереть быстро и не одному… Моя милая, я не хотел быть один в этот момент…

– Это бред. У тебя бред. Ты же сумасшедший…

– Да. Все так. Но я не мог забыть про тебя. Ты нужна была мне, как никогда…

– Заткнись!

– Скоро уже. Только помоги мне, осталось немного. Я прощу тебя. Мы и так уже на половине пути… я прощу тебя…

– О, черт! Черт!

Я смотрела на него и не могла поверить во все это. Может это какой-то кошмар? Сраный ночной кошмар. Но, ноющее плечо и рукоятка под пальцами, говорили совсем об обратном. Это, твою мать, реальность. Спектакль, придуманный им от начала и до конца.

– Лера, я прощу тебя, – Андрей открыл глаза и чуть улыбнулся. – Помнишь, как в песне. «Хуже казни нет жить слишком долго. Я ненави-ненави-нави-ненавижу ждать»… Я не хочу ждать, не хочу умирать по-другому. Я хочу так… Ты уже здесь, все уже почти сделано…

И сдавил мне сильнее руку.

– Я не могу… не могу… не проси…

– Лера!

Я уперлась лбом ему в плечо, чувствуя дрожь его тела, прерывистые, тяжелые всхлипы.

– Я и так умру, даже от этого ранения. Только медленнее.

– «Я ненави-ненави-нави-ненавижу ждать»²⁴.

– Да. Просто сделай это и начни все сначала…

– А как же те девушки? Скажи мне, где они.

– В моем кабинете в верхнем ящике стола письмо для тебя. Там все расписано. Лера, я прощу тебя.

Я взялась за ручку ножа, пальцы не слушались и как будто одеревенели. Черт! Где же сердце то находится? Из-за слез видела с трудом, что делаю, но и тут он помог мне.

– Я не могу…

– Давай! – рявкнул из последних сил.

И навалилась всем телом – хлюпающий звук, резкий короткий стон.

Нет, нет, нет. Не хочу этого видеть. Не хочу. Я поползла в сторону и уже издалека посмотрела на его силуэт. Закрыла лицо руками и зарыдала. Одно плечо тянуло, и платье было мокрым. «Что это? Ах, да, надо позвонить в милицию и в скорую. Нет, сначала надо уничтожить письмо».

И поползла по коридору, в полусогнутом состоянии ввалилась в кабинет – как преодолела лестницу, уже не помню. Расстояние от двери до стола показалось колоссальным. Ковер был мягким и пушистым и ненадолго, всего один разок, прилегла отдохнуть на него. Наконец, верхний ящик, листок сложенный пополам. Раскрыла его, но, чтобы прочесть, пришлось еще поползать и включить настольную лампу.

Почерк у Андрея был мелкий, каллиграфический, четкий, аккуратный.

«Начну без предисловий.