Куколка

Ежели сие не оголтелое кощунство, то с ним граничит, хоть ею трактуется как светоч надежды (правда, не в безоглядной уверенности, свойственной истинным умалишенным). Как Вы понимаете, тут она уязвима для наказанья, ибо в словах ее вполне явны злобные оскорбленья благопристойной веры. Не сомневаюсь, что вскоре само время выявит всю преступную глупость ее и вынесет наказанье, какое в заносчивости своей она вряд ли снесет. Надеюсь, Ваша светлость, поразмыслив, согласятся, что столь нечестивые сужденья лучше не предавать огласке. Хорошо известно, что подобные ложные пророчества всегда привлекают последователей из праздной легковерной черни. Как говорится, не буди спящую собаку. Полагаю, нет нужды говорить об возможных последствиях, ежели этакая подлейшая тварь очнется и выскочит на людную улицу. Такие, как Ли, гораздо безопаснее в роли обычных еретиков, отбросов общества, клоаки; не стоит наделять их каким-то особым благочестьем.

С мистером Фотерингеем, уже изрядно наблюдавшим оную секту, мы едины во мненье об ее пагубном влиянье на город, ибо при внешнем соблюденье гражданских законов еретики не имеют к ним никакого почтенья и меж собой называют не иначе как тиранией, коя со временем будет сброшена. Ко всем доводам и увещеваньям они глухи — такое впечатленье, говорит мистер Ф., будто обращаешься к французским изгнанникам, не знающим нашего языка. Известно высказыванье Уордли: «Что толку спорить об вере с невежественными и похотливыми христианами, коих ждет проклятье».

Через внедренных шпионов мистер Ф. за сектой внимательно следит и при первом же удобном случае, каковой, полагает он, не заставит себя ждать, ее обуздает. Однако еретики скрытны, осторожны и беззаветны в защите своей веры, что Ваша светлость могут заключить из материалов сего расследования. Как видим, Ли упорствует в заблужденье и твердо отстаивает свои новые верованья. От милостыни Вашей светлости она отказалась безо всяких колебаний, словно, Господи помилуй, от дьявольского подаянья. Бесспорно, под маской смиренья скрыта волевая натура. Как всегда, Ваша светлость были правы, сказав, что она незаурядная особа. К сему нечего добавить.

Неделей раньше Ваша светлость оказали мне честь, повелев, чтоб мое естественное благоговенье перед высоким саном не препятствовало высказыванью собственных суждений. Нынче же я весьма неохотно подчиняюсь Вашей юле, ибо, проливая слезы, вынужден донести горькую правду. Буду краток: я лишь надеюсь, но не верю, что его сиятельство все еще живы. Основаньем к тому не один лишь уже известный Вашей светлости факт: с той поры как его сиятельство исчезли, их денежный счет остается без изменений.

Я также беру в усмотренье гибель слуги Терлоу. Вашей светлости известно, что всю жизнь он был невероятно предан своему господину. Не вижу причин его добровольного ухода, кроме одной: узнав об смерти любимого хозяина, он, точно верный пес, не захотел жить. Тоскуя, он не умер подле тела своего властелина, как часто бывает. Но, полагаю, именно сия кончина подтолкнула его к отчаянному шагу. Как я уже сказывал, в моем присутствии место самоубийства тщательно осмотрели. Боюсь, мы допустили ошибку, и все было гораздо проще: увидав смерть его сиятельства, охваченный ужасом Терлоу выскочил из пещеры, как об том показал Джонс, но позже, после ухода Джонса с девицей иль даже на следующее утро, вернулся, чтоб убедиться в том, чему отказывался верить его убогий разум. Кошмар подтвердился — он нашел хозяина бездыханным, после чего закопал его там же в пещере либо перенес в неведомое нам место и лишь тогда, исполнив скорбный долг, впал в отчаянье и повесился. Увы, гипотеза моя вынуждает двигаться дальше и растолковать смерть его сиятельства.

Следует учесть, что отсутствие сведений со временем превращается в доказательство: с того самого мрачного майского дня об его сиятельстве ни слуху ни духу, как нет подтвержденья тому, что они сели на корабль и нынче обосновались за границей. Можно предположить, что тайком они отправились не из Бидефорда иль Барнстапла, но иного порта, где мы не справлялись, и ныне точно так же сохраняют инкогнито. Тогда почему ж не взять слугу? Ежели нет фактов, следует опираться на допущенья. Увы, допущенье, что его сиятельство пребывают за рубежом, безосновательно. Как Вашей светлости известно, я снесся с нашими заморскими представителями и посланниками, однако никто из них не дал обнадеживающего ответа.

Ежели будет позволено, теперь я, подчиняясь воле Вашей светлости, исполню горестную обязанность в предположенье того, что привело его сиятельство к печальному злосчастному концу. Я б хотел поверить в злодейское убийство, совершенное кем-то из спутников иль неведомым лиходеем, но к тому нет никаких доказательств, об чем Вашей светлости хорошо известно. В обоих случаях Терлоу встал бы на защиту хозяина. Horresco referens^{158}, но иного не остается: Его сиятельство добровольно ушли из жизни, а Терлоу, как всегда, последовал по их стопам.