Куколка

В пути они не разговаривали ни о чем важном. Вадим рассказывал интересные факты про муравьев, которые узнал из передачи на «National Geographic», что смотрел вчера ночью. Оказалось, у муравьев велась насыщенная жизнь, достойная экранизации в форме эпичного блокбастера под руководством какого-нибудь именитого режиссера, наподобие Спилберга. В муравьином мире случалось немало баталий, плелись свои интриги и свершались катастрофы. Татьяна слушала все это с интересом. Приятно было поговорить о чем-то, кроме балета. Потом она рассказывала ему отрывки своих знаний из области биологии, ассоциативно вспоминала статьи, что читала давно, но которые ее впечатлили. Затем он чем-нибудь дополнял ее истории. Разговор протекал плавно, порой меняя русло, уходя далеко в степь и в сторону, но не иссякая. Так они договорились до обсуждения космологической теории струн, в которой оба ни черта не понимали, но каждый по отдельности, оказалось, посмотрел цикл серий научно-популярных документальных фильмов о вселенной, поэтому считал себя знатоком устройства мироздания.

А потом на приборной панели стрелка одного из показателей задрожала в сторону максимума шкалы, из-за чего Вадиму пришлось остановить автомобиль, съехав на обочину.

— Что случилось? — с тревогой спросила Татьяна, пытаясь подглядеть, что происходит на приборной панели, но заглушенный мотор выключил все значки и опустил все стрелки.

— По ходу, двигатель перегрелся, чтоб его.

Он недовольно отстегнулся и вышел из машины. Татьяна осталась сидеть на месте, внимательно за ним наблюдая в ожидании апокалипсиса. Вадим, посмотрев, что творится под капотом, сообщил прискорбную весть о поломке системы охлаждения. Татьяна подумала в этот момент: «Так и знала, что все кончится плохо!». На дне желудка уже нарастала паника.

Она тоже вышла из автомобиля. Они почти доехали до поселка, в котором находилась его дача, им оставалось где-то полчаса. Парень успел свернуть на обочину двух полосной деревенской дороги, окруженной казавшимся непроходимым хвойным лесом. Высокие толстые сосны, зеленые и непреступные, монументально возвышались над ними, нагнетая и без того малоприятную обстановку. Ни в ту, ни в другую сторону не было ни видно, ни слышно ни одного автомобиля.

— И что теперь? — встревожилась Татьяна, подходя к открытому капоту.

Под ним она увидела старые, ржавые и пыльные детали разных форм и размеров. Разобраться в таком, что к чему, было весьма затруднительным, особенно если смотреть на устройство двигателя в первый раз в жизни. Вадим пальцем показал ей на замасленный серый бачок, сообщив, что эта штука не дает двигателю нагреваться, но она сломалась, потому дальше ехать опасно. Татьяна кивнула, но ничего не поняла.

— Надо подождать полчаса, пока остынет. Потом я его заделаю, и поедем, — спокойно сказал парень и улыбнулся, дав понять, что переживать не стоит.

Татьяна осталась в недоумении, но его уверенная улыбка и добродушное спокойствие помогли не запаниковать. За их разговорами час, в течение которого они ехали от гипермаркета до этого места, пролетел совсем незаметно. Следующая половина должна была пройти так же быстро, поэтому девушка себя успокоила, что переживать, действительно, нет смысла.

Они вернулись в машину. Стояла глухая тишина, потому что вместе с автомобилем заглохло и радио. Вадим опустил спинку сиденья до самого максимума, превратив кресло в лежанку, и устроился на нем поудобнее. Сосны давали хорошую тень, поэтому обжигающие лучи солнца не могли к ним проникнуть. Девушка тоже захотела лечь, но не смогла сделать так же, потому что рычаг застрял.

— Его лет десять, наверное, не трогали, — заметил Вадим и принялся помогать.

Татьяна осталась сидеть в кресле. Парень перелез через коробку передач, уперся правым коленом в ее сиденье, а левую ногу поставил на площадку под бардачок. Одной рукой схватился за подголовник, а вторую протянул вниз, засовывая в пространство между сиденьем и дверью.

Он проделал все это легко и ловко, не чувствуя ни смущения, ни стеснения, а Татьяна вся сжалась от внезапной близости. Она снова учуяла ментолово-хвойный аромат. Шею и плечо обдало его горячим дыханием. Внизу проснулось малознакомое, но приятное чувство возбуждения.

Вадим резко дернул рычаг, и спинка кресла с грохотом упала вниз. Парень оказался над ней лицом к лицу, упершись левой рукой в заднее сиденье, а правой поддерживал ее голову. Глаза их встретились. Татьяна вся встрепенулась от нарастающего волнения. Сердце заколотилось в панике, в области таза все, казалось, жужжало. Он ей улыбнулся ласково и, закрыв глаза, медленно потянулся губами к ее лицу.

Погружение в поцелуй было постепенным. Он не стал сразу засовывать в нее свой язык. Сначала едва ли касался губ, потом делал это чуть сильнее, каждый раз выжидая реакции. Татьяна не сопротивлялась, в онемении ждала продолжения. Потом начала отвечать. Инстинкты подсказывали ей, как это делать, хоть никто ее этому не учил. Случайно первой она задела кончиком языка его губы. И тогда Вадим понял, что можно целоваться в полную силу.