Куколка (ЛП)

На самом деле, зажав уши руками и немного успокоившись, она знала, что это может означать только одно: Кукловод хочет, чтобы она проснулась. Оно не хотело, чтобы она отдыхала. Оно не хотело, чтобы она засыпала. Оно хотело, чтобы она была измотана и нервничала, потому что иллюзии работали бы намного лучше, если бы она была физически и умственно истощена.

Но дело было не только в этом.

Она была полна решимости проследить этот кошмар до его источника, который находился где-то на востоке, и этого нельзя было допустить. Кукловод бросил на неё Франкенкуклу, а затем обрушил на неё дождь из частей манекенов. Оно не остановится ни перед чем, чтобы запугать её, сбить с толку, причинить боль и, возможно, даже убить.

И Рамоне очень нужно было помнить об этом.

Разум, стоявший за всем этим, был не только изворотлив, но и хитёр, коварен и чрезвычайно опасен.

Но эти часы, эти чёртовы часы …

Рамона сидела, понимая, что должна что-то предпринять, поскольку звон, казалось, заполнял её череп, причинял боль ушам и даже вызывал боль в зубах, если такое было действительно возможно. Это сведёт её с ума, как наверно отчасти и было задумано.

Не думая и не планируя ничего, она быстро поднялась на ноги, больше всего взволнованная и разозлённая.

- ЭТО НЕ СРАБОТАЕТ! - крикнула она, перекрывая шум. “ЭТО НЕ СРАБОТАЕТ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ГРЯЗНЫЙ СУКИН СЫН? ЭТО НИ ХРЕНА НЕ СРАБОТАЕТ! Я ИДУ ЗА ТОБОЙ, И ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ!”

Она ожидала, что её неповиновение обрушит на неё ад, возможно, в виде неистовой кукольной армии... но этого не произошло. То, что произошло, было настолько неуловимым, что она чуть не пропустила это. В самом воздухе часовой мастерской что-то изменилось, как будто атмосферное давление резко возросло или уменьшилось. Волосы у неё на затылке встали дыбом, как будто она была в самолёте, набирающем высоту.

А потом ... часы остановились.

Тишина, сменившая какофонию, была почти оглушительной.

Рамона вызывающе стояла, как бы говоря Кукловоду попробовать что-нибудь ещё, потому что она быстро приспосабливается и готова драться.

Но ничего не произошло.

"Не сиди здесь и не жди этого", - сказала она себе. Не давай ему времени на создание новых ужасов.

Жалея, что у неё нет фонарика, потому что в магазине было так невыносимо темно, она обошла прилавок, осторожно войдя в заднюю комнату, которая была чёрной, как погребённый гроб. Здесь должна быть дверь. Чёрный ход. Она пыталась быть непредсказуемой. Это было очень важно, и она это знала. Поэтому она развернулась и пошла обратно в магазин к входной двери.

Она всмотрелась в тёмные улицы.

Они были пусты, совершенно пусты, и в этой пустоте таилась угроза. Она не видела кукольных людей. На стекле всё ещё остались липкие пятна от их сосущих ртов, и Рамона не могла притворяться, что сама мысль об этом её не очень беспокоит.

Она открыла дверь.

Всё ещё держась за неё, она сделала два шага и позволила своему инстинкту принять решение за неё. Он велел ей выйти через чёрный ход. Она снова развернулась и вошла в лавку. Достала сигареты и закурила. Пламя её сигареты превращало тени в живые, разумные существа, которые скользили по стенам вокруг неё, прятались в углах и ползали по циферблатам часов.

Она стояла у витрины и курила.

Её инстинкт и женская интуиция были перегружены, и она это знала. От этого у неё покалывало кожу, а кровь превращалась в горячий пар.

Она пыталась вновь ощутить изменения в атмосфере.

Что-то будет в воздухе, когда оно решит нанести удар, когда оно пошлёт новый ужас, чтобы мучить её. Это, опять же, будет неуловимо, но всё же будет, и она должна быть готова почувствовать это. Это был ключ к разгадке.

Но она ничего не чувствовала.

Она сделала несколько затяжек и бросила сигарету. Та ударилась о циферблат часов и рассыпалась дождём искр, оставив пепел тлеть на деревянном полу. Пусть это проклятое место сгорит дотла, подумала она. Рамона снова зашла в заднюю комнату и щёлкнула своей зажигалкой. Она не удивилась, что комната изменилась. В Стоксе всё было так, как вы и предполагали. В мерцающем свете зажигалки она увидела дедушкины часы с торчащими наружу внутренностями, препарированные часы с кукушкой и верстаки, заваленные запчастями: маятники, колонные колёса, пружины, шестерни и зубья.

Многое из этого использовалось и при создании кукольных люди, подумала она.

За верстаками и полками с деталями была ещё одна дверь.

Пламя обожгло ей пальцы, и ей пришлось выключить зажигалку. Она снова осторожно двинулась между часами и верстаками, стукнувшись бедром о стол. Она потянулась в темноте к двери... но её там не было.

Дерьмо.