Куколка последней надежды

Мистер Икс медленно вышел на улицу. Шофер предупредительно распахнул дверцу, он уселся в лимузин и задумчиво достал из «кейса» полученное вчера письмо. Строгий конверт, прямоугольник дорогой бумаги с четко отпечатанными реквизитами банка. Тихого, незаметного банка в маленьком налоговом раю.

— В офис, мистер О'Брайен? — осведомился шофер.

— Нет. — Икс достал тоненькую сигару и щелкнул зажигалкой. — Отвезите меня в банк, Гарольд, мне нужно провести кое-какую финансовую операцию.

ГЛАВА 1

«Грязные игры биржевого спекулянта? Как стало известно нашим корреспондентам, Джонатан Р. Лоуренс, один из самых могущественных воротил лондонской биржи, весело проводит время на своей роскошной яхте в Сан-Тропезе. В этом не было бы ничего странного, если бы два месяца назад не просочились слухи о том, что миллионер госпитализирован в одну из частных клиник Швейцарии с подозрением на злокачественную опухоль мозга. Читатели помнят, что тогда нашей газете удалось проникнуть через завесу секретности, найти неопровержимые доказательства этого события и заставить представителей биржи признать, что мистер Лоуренс испытывает серьезные проблемы со здоровьем. После чего последовала знаменитая паника 4 июля, едва не взорвавшая европейский рынок ценных бумаг. И вот теперь мы узнаем, что старый спекулянт Джонатан, как ни в чем не бывало, веселится в компании топ-моделей, а его пресс-служба распространяет сообщения о том, что все проблемы позади. Неужели мистер Лоуренс просто использовал…»

(«The Financial Times»)

«Внимание жителей Тайного Города по-прежнему приковано к ежегодному открытому Турниру Ордена на призы великого магистра Франца де Гира. Сенсаций пока не произошло, и фавориты, громко заявившие о претензиях на титул абсолютного чемпиона, продолжают выступления. Однако уже сегодня…»

(«Тиградком»)

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, Котельническая набережная,

4 сентября, среда, 07.14

В спальне было темно. Очень темно. Плотные, тяжелые шторы надежно закрывали огромное окно, выходящее на Москву-реку, не допуская в комнату ни единого луча утреннего солнца. Тяжелые бархатные шторы. Они казались черными, но Маша знала, что это не так: на самом деле они были приятного густо-бордового оттенка. Не шторы, а какой-то театральный занавес. Величественные, но идеально подходящие к обстановке в квартире, хозяин которой предпочитал исключительно антикварную мебель. Резную. Красного дерева. Ни одного стула из современного салона, ни одной полочки, сделанной раньше позапрошлого века. Даже тяжелые табуреты на кухне были произведением искусства. Впервые очутившись в квартире, Маша была потрясена ее стилем. Она казалась пятикомнатным фрагментом роскошного дворца, непонятно каким образом оказавшимся в центре Москвы. И она идеально подходила своему хозяину. В настоящий момент он, уткнувшись лицом в подушку, лежал на внушительного вида кровати с балдахином, и его мерное дыхание было единственным звуком, нарушающим тишину спальни.

Маша глубоко затянулась и стряхнула пепел в замысловатую бронзовую конструкцию. Изящный и внушительный антикварный шедевр для окурков. Хозяин квартиры не курил, а пепельницы приобрел специально для Маши.

Хозяин квартиры… Взгляд серых глаз девушки переместился на спящего мужчину.

«Реваз, Реваз, Реваз…»