Кукольная королева (СИ)

Говорил громила гулким басом; глаза, белевшие на загорелом лице, рассеянно скользили по грамоте, вчитываясь в имя, дату рождения и описание внешности владелицы.

— В Равнинную, как видите, — Таша послушно сжала рукоять в пальцах. — Тариша Альмон Фаргори, из деревни Прадмунт. Хочу здесь переночевать.

Правдометр утвердительно звякнул.

Ворота ей распахнули без лишних слов.

— Трактир прямо перед вами, — вернув Таше грамоту, привратник забросил правдометр в свою будку на обочине.

Правдометр представлял собой нечто вроде серебряного молотка, только с двумя ручками и циферблатом, и заменял телепатов там, куда телепатам заглядывать было недосуг. Стрелка циферблата педантично покачивалась между делениями «правда», «ложь» и «что-то здесь нечисто». Прибор, который в одно касание определял, что у тебя на уме, у простого люда вызывал суеверный ужас — но Его Величество Шейлиреар Первый был неумолим: королевским указом правдометр ввели в повсеместное употребление на границах и в судилищах. Мол, удостоверения личности и улики можно подделать, но допрос-то расставит все точки над «е».

Теоретически правдометр могли обмануть маги, и на этот случай рядом с правдометром положено было держать чудометр, фиксирующий изменения магического поля, — но чудометры частенько ломались, а чинить их, чего уж там, торопились не всегда…

— Всего хорошего, — подхватив с земли заряженный арбалет, его плечом привратник лениво поправил съехавшую на глаза шляпу. — И приятного пребывания в Приграничном… и в Равнинной… и вообще.

Таша, кивнув, повела Принца к трактиру, кутавшемуся в плющ за высоким плетнем, — мимо бревенчатых домов и рыночных палаток, ночью пустовавших.

Приграничные селения были на каждой из границ, пересекаемой трактом. Когда-то здесь обитали лишь военные из приграничного гарнизона, теперь — ещё и торгаши: соединяя три королевства, Долгий тракт был самым оживлённым путём Долины, и неиссякаемый поток путников приносил неплохие деньги.

Логично, что трактирщики в Приграничных на бедность тоже не жаловалось.

Во дворе трактира было тихо и темно, лишь оранжевые лужицы света из окон расплывались на брусчатке. Вывеска с ядовито-жёлтым крылатым змеем ожидаемо гласила «Золотой дракон». Рядом с трактиром расположилась таверна, откуда нёсся звон кружек, обрывки смеха и разговоров, запах стряпни и хмеля. Стоило Таше пройти за деревянные ворота, гостеприимно открытые, как откуда-то из темноты немедля вынырнул долговязый паренёк в мешковатых штанах, тут и там украшенных пёстрыми латками.

— Добрый вечер, — улыбнулся он, радостно и немного сонно, заправив под льняную рубаху нательный крест: шесть равных лучей в тонком круге, символ единства стихий, традиционный знак кристалинской церкви. — Идите, а я вашу лошадку в конюшню отведу.

— Я сама его отведу.

— Да не бойтесь, я подмастерье конюха здешнего, — глаза у мальчишки были большими, ярко-зелёными, кошачьими по чистоте цвета. — Не умыкнёт никто вашего красавца.

— Я не за коня боюсь. Принц не любит чужие руки.

— Бросьте, я с любым слажу.

Потянулся к поводу — и отшатнулся, когда конь протестующе встал на дыбы.

— Льфэльские жеребцы все с норовом. — Таша коснулась сознания Принца короткой и ласковой мыслью. Дождавшись, пока конь успокоится, погладила мягкую белую морду и нежный нос. — Где у вас конюшня?

Паренёк неодобрительно качнул головой, — но, отвернувшись, лишь призывно махнул рукой, прежде чем побрести в нужном направлении.

Заведя жеребца в стойло, Таша успокаивающе перебирала пальцами снежную гриву всё время, пока мальчишка, опасливо косясь на коня, занимался расседлыванием. Принц недобро косился на него в ответ — недобро, — но в присутствии хозяйки вёл себя смирно.

— Тебя как зовут? — решившись, наконец спросила Таша.

— Шероном кличут, — буркнул паренёк, снимая со спины жеребца суконное покрывало.

— Шерон… могу я задать один вопрос?

— Смотря какой.

— У вас сегодня останавливались трое мужчин с девочкой лет девяти? У одного на щеке шрам, будто от когтей. Девочка темноволосая и темноглазая, зовут Лив.

Шерон покосился на неё.

Весьма красноречиво.

— Кхм… — совестливо потупившись, он потянулся за щёткой, — не велено нам о постояльцах рассказывать.

Запустив руку в сумку, Таша наугад извлекла из кошеля серебряную монетку. Демонстративно покрутила в пальцах.

— А вам до них что? — вздохнул мальчишка.

— Девочка — моя сестра, — после секундного колебания честно ответила Таша. — Они…

— Украли её, да? — Шерон мрачно кивнул. — Я сразу понял, тут дело неладно! Девчонка бледная, глаза неживые… тот мужик её за руку ведёт, а она перед собой уставилась и ноги так переставляет… как за ниточки кто-то дёргает.

— Мужчина… со шрамом?