Кукольник

Нареканий нет, стражи обладали чувством дисциплины много лучше чем легионеры. Хорошо еще, что испытаний не требуют.

Внутренний двор только называется двором. Он больше похож на площадь. В мирное время здесь торговали приезжие странники из удивительных земель, выступали бродячие театры и бились на смерть, потешая публику, взятые в плен северные орки. Этим вечером ничего не заметишь от прошлого "великолепия". Напоминают о мирном времени только доски разбитых прилавок, гнилые овощи, да побитые скульптуры. Множество нищих, крестьянских детей спит у самых стен под лестницами. Гуляют наглые полчища крыс. Много их не в пример вчерашнему дню - все ищут спасения от гулей в оборонительном кольце Рейнгарда.

Легионеры стоят отдельно. Все, как один, крепкие бойцы радовали императорский глаз. Даже безногий Варравий и тот рвется в бой, только как же он поедет на своей тележке. Победить-то не рассчитывали. Только прорваться к цеппелину, похватать выживших, и обратно в город. Единственный разумный вариант из возможных.

Собираются в бой нерасторопные стражи. Прилаживают доспех к телу, да примеряется к мечу. Многим он в диковинку, привыкли к ружьям и пушкам... Очередная птичья стая пролетает над бастионом, отбрасывая огромную черную тень.

- Стормо, - подошел к нему советник Тигль, - ты понимаешь, что мы сегодня умрем?

Император покачал головой.

- Мы не можем поступить иначе, Римус. Я не могу бросить своих подданных на том цеппелине.

- До этой поры они не признавали себя твоими подданными, Сир.

Император печально улыбнулся.

- Я верю, что так нужно, Римус. До этой поры, и я чувствовал себя трусом - они не шли за мной, потому что я был не достоин... И мне сейчас страшно, но я иду вперед, Римус. Глупо, но достойно, понимаешь? Это значит, я поступаю правильно.

Сотня мыслей о тактике, боевых позициях, самоубийственном идиотизме и отговорках вертелась на языке у легата, но так ни одна и не сорвалась с губ.

- Я и не думал, что все так получится, когда вытаскивал тебя из замка, Стормо, - дрогнул голос старого воина. - Лучшего Императора и пожелать нельзя... Могу я обнять вас на прощание, Сир?

- Эй, Мейер, вы куда? - окликнул Рокхорн уходящего магистра.

Старик обернулся и качнул плечом, разминая сустав.

- Я из простолюдинов, если вы запамятовали. В юности немного занимался фехтованием.

Рокхорн был гениален в нахождении коротких и ясных фраз, точно излагающих суть. Он ответил одним словом:

- Глупо.

- Не знаю, не знаю, - покачал головой Мейер, скидывая с себя колпак; в бою будет мешаться, - что-то мне чувствуется в этом юнце... Может мы и можем победить.

Старик развернулся и поспешил по лестнице, шаркая ботинками...

На внутреннюю площадь цитадели повысыпали люди. Беглецы со всех окрестностей. Грязные, изможденные голодом, они провожали легионеров и стражей в последний путь. Со всеми прибывшими подкреплениями их не набиралось и пяти тысяч. Пять тысяч мечей против армады мертвецов, число которых не поддается счету.

Стормо подтягивал кирасу. От шлема он отказался. Не было опыта рубки мечом с ограниченным обзором, лучше тогда и вовсе без него. На коне еще глупее будет - тут совсем никакой практики. Он вместе с центурием Богусом поведет пеших, а Тигль Римус и Гладий кавалерию. Так было обговорено заранее.

Петля никак не поддавалась его неловким пальцам. Стормо грязно, по-легионерски выругался.

Из толпы простолюдинов неожиданно выбежала богато одетая леди. Вручила подснежный цветок и зачем-то поцеловала в небритую щеку... Упал на колени неизвестный крестьянин, умоляя спасти Рейнгард...

Сопели в ухо древние императоры. Стормо помотал головой, оглядывая окружающих. Глаза у него, наверное, стали совсем безумными, потому что публика нахлынувшая, как стервятники на умирающих воинов, в страхе отшатнулась.

- Пошли вон из моей головы! - зарычал ведущий легионы, пугая людей еще больше.

...Горак Страшный стал совсем огромным, как перезрелый овощ в орочьих пустошах. Стормо не дотягивал ему даже до колена.

Он пытался спрятаться от древнего предка в углу воображаемой комнаты. Сжался в комок, прикрывая руками голову. Но варварский властитель был беспощаден. Бросал его об стены, как будто хищный лесной кот играет с ожиревшей мышью.

На плечи к юному императору присели и лопочут что-то Ребелий, Дорн и Лирус...

- А-ээ-ы, - нечленораздельно от боли в голове крикнул Стормо Торрий, - открывайте уже эти чертовы ворота! В бой!

У самых створ гордо стояли конные всадники. Им предстояла особая миссия. Прорвать ряды, насколько это возможно, и спасти аэронавтов цеппелина, пользуясь своей скоростью.

- Ну что, старый черт, готов вести кавалерию? - залез легат Гром на коня.

От легата Римуса послышалось лишь громкое хмыканье. Трудно было назвать пару сотен набранных всадников кавалерией.

Зато пика легла в руку, как влитая. Давно уже старец не чувствовал ее приятной тяжести.

- Как же хорошо, - тихо пробормотал он, счастливо улыбаясь. - Эй, Гром! Похоронишь меня возле скрюченного дуба, у северной школы меча. И чтобы огонь до самых небес был!