Кукурузные человечки

Из невидимости вдруг появился Садим. Не показывай таких чудес кино, привыкнуть к ним было бы трудно. А так иногда думаешь: кино.

— Я бабушке сказал, что иду утром на рыбалку. Что мне с собой взять?

— Еду, наша тебя не устроит.

— А еще?

— Возьми воду, ваша вкуснее той, что в корабле.

— Больше ничего?

— Пусть возьмет подушку! — высунулся из невидимости Пигорь.

— А подушку зачем?

— Ты про перегрузки слыхал? Знаешь, какая у нас скорость?

— Хорошо, возьму, — сказал Славик, думая, однако, о том, как выйти из дома "на рыбалку" с подушкой в руках.

— Кажется, все… — Пигорь, видимо, перебирал в уме, что может понадобиться землянину в путешествии. — Жаль, что мы должны вернуться в тот же день…

— Жаль… — Славик думал, что и "клев" не очень-то его спасет от переполоха. Придется врать, врать и выкручиваться. Но кто из мальчишек не врет и не выкручивается чуть ли не каждый день, скажите на милость?

До сна было еще далеко, Славик вышел на улицу. У калитки Евдокимовны на скамеечке сидели Нинка с Наташкой. Обычно, когда девчонки бывали вдвоем или втроем, он к ним не подходил. Вдвоем или втроем соседки становились опасны: независимы, насмешливы и к мальчишкам враждебны. И все-таки Славик решился на вопрос:

— Нин, а ты знаешь, что такое Пасха?

— Вспомнил! — Все это слово, каждый его звук были полны насмешки. — Пасха-то как раз перед Первомаем бывает. Бабушка знаешь, какие куличи печет?

— Да я не про ту Пасху. Есть остров Пасхи. Далеко, далеко…

Девчонки переглянулись, что-то друг дружке прошептали и дружно прыснули.

— Такого острова не может быть. Что это тебе, кулич, что ли?

И девчонки снова с удовольствием прыснули. Сравнение острова с пасхальным куличом показалось им ужасно смешным.

— Как это не может быть! — рассердился Славик. — Я тебе его на карте покажу. Он за Южной Америкой находится. Принадлежит Чили. Называется Пуп Земли. Там на берегу каменные головы стоят величиной с твой дом!

Девчонки схватились за животики. Они, конечно, видали в своей жизни фантазеров, но таких выдумщиков, как этот горожанин, на свете больше нет. Пуп Земли! Чили-подскочили! Ха-ха-ха!

Славик развернулся и пошел домой. Нашел, кому рассказывать про остров Пасхи! Да он и слова больше этим девчонкам не скажет! Вот уж где дурак так дурак!..

Дома он сразу же лег в постель. Легла и бабушка. Только она заснула, Славик взял одну из двух подушек и на цыпочках направился к двери, думая только о том, что ответить, если бабушка проснется и спросит, куда это он идет с подушкой. Ответа он так и не придумал.

С пришельцами он договорился, что будет предупреждать о своем появлении свистом. В ответ на свой он услышал тонюсенький свистик.

— Ребята, — тихонько позвал землянин, — это я. Как дела?

— Все в порядке, — ответил ему с кукурузы негромкий голос командира.

— Вы что делаете?

— Мы поем. Мы чуть загрустили и решили спеть песню. Мы часто пели ее дома.

— Вы пойте, а я тут посижу. — Славик пощупал землю под собой, она была еще теплая. Откинул сухой ком и сел. Подушку он пока что держал на коленях.

— Только ведь мы на своем языке будем петь, — предупредил сверху Вьюра.

— Ничего, песни сейчас на ста языках поются, и ничего.

С минуту было тихо, потом Питя, самый голосистый, начал, а другие подхватили:

Мотли ё кратиш синоким яснам…

— Если ты летишь к далеким звездам, — перевел Молек

Нок барудь убидье ку жавло…

— Не забудь оружье и еду…

Склону, парку…

— Воду, воздух…

Песня переводилась так. Космонавты должны запастись не только всем необходимым, но и взять с собою мудрость своей планеты, которая говорит: "Везде действуй с миром, и тебе ответят тем же". А еще космонавты должны взять с собою песню. Споешь ее — и почувствуешь свой дом рядом, споешь ее чужеземцу — и тот поймет, что пришельцы, как бы они ни выглядели, — такие же, как он…

Маленькие человечки пели, а Славик смотрел на звезды и думал: где же там, в далекой далечине, дом его друзей, в какой искорке, не перестающей светить им…

Над ними, суматошно ныряя вправо, влево, вверх, вниз, промелькнула летучая мышь. Донесся сверху гул — это высоко в темном небе летел самолет. Славик, приглядевшись, нашел плывущие среди звезд его огоньки.

Песня кончилась, а кукурузины, на которых сидели человечки с планеты Кукурбита, все еще покачивались.

— Ребята, — прервал тишину землянин, — а ваши родители за вами не прилетят? — Он и сам не знал, почему вспомнил вдруг о родителях своих друзей.

И опять всех опередил Питя:

— Прилетят, еще как прилетят! Разве куда-то от них спрячешься? Я каждый день говорю себе: только бы не сегодня, только бы не сегодня! Сейчас смотрю на метеорит и думаю: вот, входят, наверно, уже в атмосферу… Глянь, Вьюра, это не они? — В небе вспыхнул и погас фосфорический прочерк.

— Нет, — вместо Вьюры ответил Молек, — наши войдут в атмосферу незаметно.

— В том-то и беда, что незаметно, — вздохнул Питя. — Честное слово, будь я командиром, сию минуту отправился бы на остров Пасхи. Так и жду каждую секунду голоса своего папы из темноты: "Ага, вот где они!"

Звезды стали ярче, подул ветерок, и кукуруза зашелестела. Славик поежился.

— Вы больше петь не будете? — спросил он.