Кукушка

Цурбааген встретил их дождливой моросью, сонными стражниками, пустыми улицами и распахнутыми воротами. Все вымокли и устали, хорошо хоть Сусанна ехала верхом. Серый конь Альбины ступал тяжело, понурив голову; всем было ясно, что обеспечить ему должный уход и кормёжку собственными силами невозможно. Травник предложил продать его, но эту идею Рутгер с гневом отверг. В итоге компания завернула на ближайший постоялый двор, где Жуга уплатил пару монет и препоручил рысака заботам конюха, после чего забрал поклажу, и дальше они двинулись пешком. Было тихо и безлюдно. Редкие прохожие их сторонились. Травника это вполне устраивало. Не встретив препятствий, волк, девочка и рыжий травник пропетляли в лабиринте узких улочек, каналов и мостов и наконец, промокнув до нитки, вышли к северным окраинам, где стоял неприметный двухэтажный дом, окружённый каменным забором. Было видно, что за домом не присматривают: окна были в чёрной плёнке угольной копоти, черепица обветшала, штукатурка кое-где осыпалась, дорожки поросли травой, тумба солнечных часов покосилась, скамейка заржавела. Но внутри дом был ещё крепок — Сусанна убедилась в этом, как только Жуга открыл замок своим ключом и они вошли. Рутгер, снова в образе белого волка, ощерил клыки и заворчал, не желая переступать порог, но травник потрепал его за холку, сказал что-то на ухо, и тот подчинился. С шерсти стекала вода, на полу оставались мокрые следы.

— Замёрзла?

— Да.

У девочки зуб на зуб не попадал.

— Сейчас обогреемся, — сказал Жуга, ставя в угол посох и снимая промокший плащ. — Садись в кресло, я схожу в подвал, принесу угля. Ничего не трогай.

— А он… — открыла было рот Сусанна, глядя Рутгеру в глаза, и не закончила фразы.

— Он тебя не тронет. Он обещал.

Девочка осталась одна. Белый волк прошёл к камину, несколько мгновений всматривался в его чёрное жерло, с неодобрением обнюхал старый мокрый пепел, фыркнул и улёгся на пол, положив на передние лапы лобастую голову. Сусанна огляделась.

Было темно и холодно. Окна были наглухо занавешены тяжёлыми портьерами (неслыханная вольность по нынешним временам). На подоконнике стояли кадки и горшки с засохшими растениями. Вдоль стены, до потолка, тянулись полки, полки; длинными рядами на них громоздились книги, свитки, раковины, книги, пыльные кораллы, снова книги, камни и разнокалиберные банки синеватого стекла с мутным содержимым. Заинтересовавшись, девочка подошла поближе и вздрогнула, разглядев за выгнутыми стенками какое-то морское существо, казалось, целиком состоящее из щупальцев, когтей и белых кольчатых присосок. Она бросила взгляд на другие банки — везде было то же самое. Существа были мертвы и заспиртованы. Что до книг, то все они были толстые, в переплётах, с тиснением. Сусанна никогда не видела столько книг. Она провела рукой по корешкам, посмотрела на ладонь и снова вздрогнула: дом отсырел и был заброшен, на ковре и обоях расползались пятна плесени, однако на книжных полках не было ни пылинки. «Лучше и в самом деле ничего не трогать», — рассудила девочка, прошла до кресла, осторожно пощупала его и погрузилась в кожаные скрипучие глубины. Погрызенные мышами старые подушки сипло выдохнули, прорехи встопорщились конским волосом. Заклубилась пыль. Сусанна оглушительно чихнула и вытерла нос. Украдкой взглянула на Рутгера. Волк глядел на неё снизу, мрачно и с неодобрением. Лицо наёмника, обычно неподвижное, в животном облике вдруг обрело скупую и пугающую мимику — влажный блеск ноздрей, подёргивания чёрных губ, движение бровей… На шее у него болтался на верёвке нож из жёлтой бронзы с кольцом вместо рукояти и какой-то надписью на лезвии. Увы, читать Сусанна не умела.

Заскрипела лестница — это вернулся Жуга с мешком угля в одной руке и сухими дровами в другой. Без церемоний пересыпав уголь в ведёрко, он выгреб из камина старую золу, сложил полешки домиком, выбил искру и затеплил огонь. За дровами последовал уголь, он дал жар, и в комнате стало вполне уютно.

От промокшей одежды заструился парок. Сусанна поёжилась. Жуга посмотрел на неё и понимающе кивнул.

— Пойди переоденься, — сказал он.

— Во что? У меня ничего нет.

— Там, за шторами, есть комната. В ней шкаф с платьями, комод с бельём… Посмотри сама. Наверное, всё это будет тебе велико, но это лучше, чем ничего. Подбери себе, что подойдёт.

Сусанна покосилась на закрытую дверь и нерешительно поёрзала.

— А там… никого нет?

— Никого там нет и никто не войдёт в этот дом, — устало заверил её травник, прошёлся пятернёй по волосам, стряхнул с пальцев воду и поморщился. — Иди, не бойся. Мне тоже надо переодеться. Яд и пламя, как давно я здесь не был… Так… Я смотрел: все свечи съели мыши, но ты открой шторы: света с улицы должно хватить.