Кукушка

Лилия Станиславовна сидела за столом не поднимая головы, сосредоточив все свое внимание на записи. На вошедшую поначалу не обратила внимания. Но голос ее заставил Квинт вздрогнуть.

– Можно к вам? – услышала Лилия Станиславовна.

– Да ведь вы уже вошли. Чего ж спрашивать? – приветливо улыбнулась практикантка Света, с интересом рассматривая вошедшую девушку.

Лилия Станиславовна подняла глаза и вдруг сделалась бледной, чего с ней случалось крайне редко. В глазах мелькнуло недоверие, и страх.

– Не может быть, – тихо прошептала она, увидев перед собой Ксению. – Неужели это ты?

– Я, – сказала Ксения.

Практикантка Света не понимала, что происходит, но Лилию Станиславовну она такой взволнованной еще не видела. И причина тому, кажется, в вошедшей в кабинет девушке. Света посмотрела на Ксению с нескрываемым интересом и подвинула ей стул.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила она.

Но Ксения даже не посмотрела на медсестру. Ее взгляд был нацелен на Лилию Станиславовну и ничего хорошего он не сулил. И Квинт поняла, что разговор предвидится не из простых. Не хотелось, чтобы проходил он при посторонних.

Она покосилась на практикантку Свету. Стоит та как дура, таращится на Ксению и улыбается.

– Вот что Света, – сказала Лилия Станиславовна медсестре, – оставь нас на несколько минут и никого сюда не впускай. – Чтобы хоть как-то успокоить нервы, Квинт вертела в руках авторучку.

Во взгляде практикантки отчетливо читалось удивление, но перечить она не стала, хотя такое отношение к себе со стороны заведующей и не понравилось. На работе не должно быть ничего личного. Примерно так рассуждала практикантка Света. К тому же страсть как хотелось узнать, кто это такая девушка, что увидев ее, Квинт испугалась.

– Хорошо, Лилия Станиславовна, – медсестра, растерянно улыбаясь посмотрела на Ксению, но еще продолжала стоять возле стола.

Ксения не вытерпела.

– Слушай, ты чего, нормального языка не понимаешь что ли? Сказано тебе было, исчезни отсюда, – сказала она вызывающим тоном и вытолкнула оторопевшую практикантку в коридор.

– Нахалка! Вошла без очереди, – заругался кто-то из женщин сидевших в коридоре, но Ксения тут же закрыла дверь, чтобы не мешали разговору.

– Зачем ты сюда пришла? – спросила Лилия Станиславовна, когда они остались вдвоем. И не упустила бросить испуганный взгляд на дверь. Не подслушал бы кто.

Ксения подошла, встала около стола, напротив Лилии Станиславовны, чтобы как следует видеть ее нахальные глаза, а по ним прочесть, что творится у той в душе. Пока лишь замечала одну неприязнь, которую Квинт и не пыталась скрывать.

– Ничего себе. Зачем я пришла? – в голосе Ксении звучало удивление, она не ожидала такой наглости. И Квинт поняла, что перегибает, сказала:

– Я всего лишь хотела сказать, что тебе не следовало вот так появляться здесь. Мы прекрасно могли поговорить вне стен этого кабинета.

Теперь, после всего что с ней случилось, Ксения к Лилии Станиславовне испытывала неприязнь и ничего более, и прежнего доверия между ними уже быть не могло, а потому разговор у них будет на равных.

– И что, мне все это время надо было торчать на улице и ждать, пока ты закончишь работу. – Называть Квинт на «вы» Ксения не стала, потому что не испытывала уважения к ней. Более того, врачиху она презирала как последнего человека, считая ее лицемеркой, от которой ничего хорошего ждать таким девчонкам как она не стоит. И как жаль, что поняла это Ксения не сразу.

Квинт уставилась на девушку настойчивым взглядом черных глаз.

– Девочка, да что ты могла понять? – сухо и как бы с насмешкой спросила она, но некоторая настороженность в голосе присутствовала. Ведь теперь эта девочка не такая белая овечка, какой была в самом начале их знакомства.

– А то и поняла, что ты тогда специально отговорила меня сделать аборт. Еще когда у меня был маленький срок. Что, не так? Помнишь, как ты говорила: подожди, Ксюша. Не торопись, – припомнила Ксения Лилии Станиславовне ее слова. – Тебе был нужен мой ребенок. Так ведь?

– Зато тебе он как раз был не нужен, – проговорила Лилия Станиславовна с издевкой в голосе, чтобы девчонка не зарывалась. Да и что она себе такое позволяет. И кто этой шлюшке дал право высказывать обвинения. Квинт чувствовала, что ее самолюбие даже очень задето. Терпеть всякие гадости от этой малолетки. Квинт не забыла, что Ксении нет еще восемнадцати лет.

– Ты можешь считать меня кем угодно, но я действительно хотела тебе помочь, – сказала она, хотя ее слова и не вызвали у Ксения доверия.

– Помочь? – казалось, сейчас Ксения разразится хохотом, и Лилия Станиславовна испуганно посмотрела на дверь. – Я не ослышалась? Меня нашли в карьере. Я едва не умерла. Это ты называешь помощью?

Видя, что их беседа переходит в скандал, который явно будет ни в ее пользу, Лилия Станиславовна попыталась успокоить Ксению, приложив к этому максимум усилий.

– Ксюша, поверь. К тому, что ты оказалась в карьере, я не имею никакого отношения. одыР