Кукушка

На мгновение показалось, что такая моя покладистость стала для Марты неожиданной, но она быстро взяла себя в руки и вновь нацепила на лицо маску холодного равнодушия. Я подошел к ней вплотную и, несмотря на легкий протест, подтолкнул её к зеркалу:

— Что ты…

— Смотри! — не дал ей договорить, — вот это выражение лица идеальное. В разговоре с Сеничкиным прилагай все усилия, чтобы эта маска не съехала. Отвечай, глядя прямо в глаза. Четко и по существу. Старайся избегать деталей и уточнений. Если ему что-то нужно будет узнать, он задаст наводящий вопрос. Чем четче твои ответы, тем меньше шансов запутаться и ляпнуть что-то не то. Африканская тема — табу. Ты ничего об этом не слышала. И ничего об этом не знаешь.

— Потому что там оружием приторговывают те, кто платит тебе зарплату?

— Нет. Потому что этим ребятам пустить в расход тебя — раз плюнуть.

Марта повернулась ко мне. Наши взгляды скрестились, как шпаги дуэлянтов. Она не верила мне, или верила? Ну, же, детка, давай… Я не позволю тебя обидеть.

— И опять мы возвращаемся к тому, с чего бы тебе так стараться.

Она была довольно высокой, но ей все равно приходилось запрокидывать голову, когда мы стояли рядом. Настолько близко друг к другу, что наши тела совпадали, как идеально подогнанные шестерёнки. Прямо как сейчас. Я осторожно обхватил ее шею прямо поверх волос, а второй рукой чуть приподнял подбородок.

— Потому что я хочу тебя для себя. Под собой… Живую и невредимую. Такое объяснение тебя устроит? — шепнул, склонив голову к ее аккуратному ушку. Не удержался от соблазна, толкнулся языком в раковину, с удовольствием слизав ее вкус и выбив тем самым дыхание. Ее сердце стучало, как сумасшедшее, я слышал его стук собственной грудью — так близко мы с ней стояли.

— Что ты…

Договорить Марте не дал звонок домофона.

— Это тётя Шура пришла. Она присматривает за Алисой, когда я на работе. Собирайся! Нам пора выдвигаться.

Выпустив Марту из своих объятий, я словно вмиг осиротел. Только ее вкус на губах скрашивал мое одиночество и обещал нечто большее. Не знаю, что выйдет из моего плана, смогу ли я удержать под контролем собственных демонов, чтобы постепенно ее приучать… Приучать к ним… и к себе. Я не знаю, что со мной будет, если из этого ничего не выйдет. Я слишком много поставил на кон.

— Привет, дорогой! Как наша малышка?

— Отлично, тёть Шур, проходи…

— А это кто же объявился? Еще вчера хотела спросить! Никак, кукушка твоя?

— Теть Шур… — я скривился и чуть отступил в сторону, пропуская тетку вперед.

— Нет, ну, а что? Кукушка она и есть.

Марта на выпады тетки никак не реагировала. Стояла в дверном проеме, разглядывая голые пальцы ног.

— Надень носки. Там сегодня прохладно.

— Не буду!

И снова глаза в глаза. Я не хотел, чтобы Марта замерзла, но и давить на нее не мог. Любую, даже самую невинную просьбу она воспринимала как покушение на собственную свободу. Что же с ней делал Вуич, что она так яростно отстаивает собственные решения, даже когда это, по меньшей мере, глупо? Но ведь замерзнет же…

— Там холодно.

— Я не мерзлячка!

Она посмотрела на меня с таким отчаянным вызовом, что я не стал больше спорить. Вернулся в комнату под каким-то предлогом, достал в комоде пару собственных носков и сунул те в карман. Пусть хоть заспорится, но когда она все же замерзнет — я сумею ее согреть.

Мы молчали всю дорогу до офиса. Уже припарковавшись, я перехватил ее холодную влажную от волнения ладонь и сказал:

— Ты все помнишь?

Марта качнула головой и, неловко отведя взгляд, схватилась за ремень безопасности. Впрочем, ничего у нее так и не вышло. То ли пальцы дрожали так сильно, то ли защелку заклинило. Я осторожно отвел ее руку, чтобы сделать все самому.

— Спасибо.

В конторе нас уже ждали. Предполагалось, что на допросе не будет посторонних людей. Я да Сеничкин, ну и пацаны-техники, записывающие каждое слово Марты. Аудио, видеозапись… которые потом подвергнутся тщательному изучению. Интонации голоса, движения рук, взгляды, жесты. Обман могло выдать все, что угодно. Именно поэтому я настаивал, чтобы показания Марты были максимально правдивыми. Неполными — да, но не лживыми.

— Добрый вечер.

— Добрый. Мне сказали, вы все же передумали?

— Мне известно не очень много, но если это так для вас важно, то… не вижу смысла молчать.

— Присаживайтесь.

Свой допрос Сергей Иванович начал с того же, что и я накануне. Как Марта узнала о делах мужа. В ответ я не услышал ничего нового, Марта слово в слово повторила свои слова.

— То есть ничего конкретного вы не знали? Имена заказчиков? Даты поставок?

— Безусловно, нет. Я была его женой, а не доверенным лицом.

— Но вам все же стало известно, что оружие перевозят в фурах с цветами?

— Еще одна случайность. Не более. К тому же я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что ничего не поменялось, или же даже то, что это были только цветы.

— Почему вы не обратились в полицию, зная о преступной деятельности мужа?

— Потому что хотела жить.

Сеничкин задержал на Марте свой тяжелый взгляд, и она его с честью выдержала.