Кукушка

Испанцев давно уже не было ни в городе, ни в стране, но пресловутый «гезеллинг» въелся в зеландскую кровь – больше никто не занавешивал окон. Зато весь подоконник был уставлен горшками, в которых росли герань, столетник, картофель и даже один красный тюльпан, подаренный Яльмаром. За чисто вымытыми стёклами синело небо. Девушка выглянула наружу и успела увидеть, как травник дошёл до угла, обернулся и помахал им рукой. Ветер теребил его рыжие волосы. Ялка вспомнила, какие они густые на ощупь, на редкость густые для такого рыжего оттенка, не волосы – мех. Жуга стригся сообразно со своим теперешним званием и положением, а по утрам причёсывался, но каждый раз его гребешок недосчитывался пары зубчиков, а к вечеру травник снова ходил лохматый из-за привычки запускать пальцы в волосы, когда он задумывался над лабораторными склянками или над письменным столом.

Ялка стояла и вспоминала, как они приняли решение остаться в Лейдене. Их подвигло на это несколько причин, и первой была она сама: срок беременности был немалый, роды были не за горами, и Жуга не хотел рисковать. Вторая – дом. После голода, войны и чумы в городе освободилось достаточно жилья, чтобы на него упали цены. С деньгами было туго, но они справились. Травник располагал некоторой суммой, немного помог браслет Михеля, немного – Яльмаров подарок: два тюльпана, один из которых оказался какого-то редкого сорта, с бахромчатыми листьями, и Жуга скрепя сердце продал луковицу за бешеные деньги заезжему торговцу из Вехта – «цветочного пригорода» Амстердама. Наконец, Золтан помог распорядиться домами травника в Цурбаагене и Лиссе, сдав в аренду первый и продав второй. Книги, препараты, утварь – всё, что некогда принадлежало какой-то загадочной женщине по имени Герта, погрузили на баржу и до сильных холодов доставили в Лейден, где травник присмотрел подходящий дом на тихой улочке. И третья причина, самая, быть может, главная, была следующей: в ознаменование героической обороны указом принца Оранского в городе был основан протестантский Rijks universiteit te Leiden с четырьмя факультетами – теологическим, юридическим, художественным и медицинским. Война не кончилась, да и университет ещё не родился, большинство приглашённых преподавателей пока только думали, принимать или не принимать предложение горожан. И тут удача улыбнулась травнику: должность адъюнкт-профессора на медицинской кафедре оказалась свободна. Неудивительно – как правило, такие должности получают люди, либо полностью лишённые амбиций, либо не желающие искать другую работу, а травник относил себя и к тем и к другим. Здесь важнее всяких денег были документы. Жуга предъявил целых три свидетельства, что он прослушал соответствующие курсы фармацевтического дела, анатомии и практической хирургии, подписанные такими личностями, как Андрей Везалий и ему подобные, и сумел заполучить это место. Он назвался Якобом, чтобы не было расспросов (на имя Якоба были выписаны и документы). Проверять их подлинность ни у кого не было ни желания, ни возможности – тот же Везалий, пользовавший Карла V, был обвинён инквизицией в ереси за вскрытие трупов и отправлен Филиппом в паломничество в Иерусалим, где и погиб на обратном пути. Судьба иных поручителей была немногим лучше.

Так или иначе, но к зиме дела стали налаживаться. Всё складывалось до странности спокойно и хорошо. Кому-то впору было удивляться этому, только не Ялке и не травнику. Вокруг города чинили дамбы, налаживали насосы и ветряные мельницы. Зима выдалась нелёгкая. Не хватало хлеба, угля, рабочих рук, но со всех сторон в город везли припасы. Эпидемию чумы удалось остановить.

Война утихла, но не завершилась. Господа чиновники Генеральных штатов в Гааге собрались, чтобы осудить Филиппа, короля Испании, графа Фландрии, Голландии и прочая, согласно подтверждёнными им хартиям и привилегиям, за все его надругательства над благословенными Нижними Землями. И Филипп был низложен в Нидерландах, а печати королевские сломаны. Фрисландия, Дренте, Овериссель, Гельдерн, Утрехт, северный Брабант, северная и южная Голландия, всё побережье от Кнокке до Гельдерна; острова Тексель, Влиланд, Амеланд, Схирмонг-Оог, от западной Шельды до восточного Эк- са – всё это было накануне освобождения от испанского ярма.