Я молча сидел и даже не шелохнулся. Откуда ты припёрся? Смотрел телевизор – ну и смотрел бы себе дальше. Вот что за люди! Обязательно им нужно сунуть нос не в своё дело. Но Жанну поведение мужичка возмутило:
– Вы что себе позволяете! – она вскочила и стала напирать на мужика. Выглядело это комично. Дядька был крупнее девушки раз в пять. Она замахала перед его физиономией пальцем: – Человек слеп. А вы ему какие-то гнусности предлагаете, артистом обзываете.
Мужик сначала отпрянул, но быстро взял себя в руки:
– А, так вы тоже актриса. Понятно. Этюды отрабатываете. Здорово. Оценил на пять с плюсом. Фёдор, – он вновь обратился ко мне, – извините, не знаю вашего отчества, черкните пару слов на память об этой занятной встрече, и я тут же удалюсь.
Лицо Жанны вновь вытянулось в недоумении:
– Фёдор? Вас Фёдор зовут?
– Фёдор, Фёдор, – ответил за меня дядька. – Теперь я запомнил это имя на всю жизнь: Фёдор Лемешев, – он вновь протянул буклет. – Подпишите, ну, что вам стоит.
Чтобы мужик отстал я взял авторучку и буклет:
– Как вас зовут?
– Владимир Николаевич.
И я написал на буклете: «Владимиру Николаевичу, помешавшему мне добиться счастья в личной жизни. Фёдор Лемешев. Подпись. Дата. Путешествие из Петербурга в Москву».
Мужик радостно засуетился и поблагодарил:
– Спасибо большое, извините, что помешал. Фильм этот ваш обязательно посмотрю. Успехов в творчестве.
Он тщательно уселся в кресле и, улыбаясь, стал читать содержимое автографа. Потом протянул его женщине, которая всё это время с интересом смотрела в нашу сторону.
– Ничего не понимаю! – Жанна с размаху плюхнулась на своё место.
– А я сразу всё понял, – мужик вытянул через проход свою голову. – У меня фотографическая память. Увижу человека и никогда не забуду. Сел на своё место. Включился телевизор. Смотрю идёт проморолик нового фильма. А лицо на кадрах неизвестное, но до боли знакомое. Думаю, как так, что такое? А потом повернулся и сразу всё понял. Вот же главный герой фильма! Вот он, Фёдор Лемешев. Сидит спокойно в двух шагах от меня. Как будто только что с экрана сошёл.
Почитатель моего таланта даже засмеялся во весь голос от удовольствия и возбуждения. Заметив внимание соседей, он закрутил головой, обращаясь к ним, развёл руками и громко констатировал:
– Артист. Большой артист. Помяните моё слово. Я в этом прекрасно разбираюсь. С детства в драмкружке участвовал и по театрам мать всегда таскала.
Минут пять я и Жанна сидели молча, не глядя друг на друга. Я уже сильно пожалел, что стал изображать из себя слепого вместо того, чтобы попытаться завести обычный лёгкий непринуждённый разговор двух попутчиков. Простой и душевный. Паниковский, твою мать! Профессиональный слепой! Надо же было додуматься до такого. Несёт тебя, Федя! Через край несёт! Встретил наконец в своей жизни человека, девушку, хорошую девушку, а не какую-то там прожженную этуаль, от вида которых уже просто тошнит, но по нормальному знакомиться не умеешь. Совсем не умеешь. Сиди теперь, обтирайся.
– Жанна…, – я всё же решился поискать пути к примирению.
Но она оборвала:
– Так, значит, вы артист. Слепой артист. И часто вы на такой крючок девушек цепляете? Или у вас и другие закидоны есть? Не стыдно? Не стыдно убогим прикидываться?
– Это всего лишь шутка.
– Шутка? Знаю я чем такие шутки заканчиваются. Для вас другой человек ничто! Очередная пассия в постели? Вы когда-нибудь думаете о других? Что они чувствуют, задумываетесь? Или вы считаете, что все перед вами сразу должны стелиться и ножки раздвигать? Звёзды!!! Мелкие, невзрачные, бездарные. Но апломб, как…
Она не договорила, а просто дёрнула брезгливо плечами и снова уткнулась в смартфон.
Мы долго сидели молча. Затем я предпринял несколько бесплодных попыток вновь отыскать точку соприкосновения для возобновления знакомства. Без результата. Все пули попали в «молоко». Пришлось зайти чуть с другой стороны:
– Жанна, если я раскрою свои истинные намерения, из-за которых начал разговор, вы меня простите?
Она отвлеклась от смартфона в поисках вариантов моих «истинных намерений». Не найдя достойного, буркнула:
– И что это за «намерения»?
– Дело в том, что в настоящий момент я еду на торжественную премьеру фильма. Она состоится послезавтра в театре «Россия», на Тверской. Организаторы буквально вчера поздним вечером предупредили меня, что на торжество я должен явиться не один, а с особью женского пола. Якобы, это необходимо для совместного парного дефиле по ковровой дорожке мимо толпы зрителей и репортёров.
Я, естественно, врал. Никто меня ни о чём не предупреждал. Да и ковровую дорожку стелют только на кинофестивалях. Её ответ несколько обескуражил:
– Но я всего лишь метр шестьдесят ростом.
Я мысленно выдохнул: клюнула!
– Это не беда. Золушка была гораздо ниже. Но она была первой красавицей на балу во дворце короля. Да и хрустальные туфельки на высоком каблуке смогут сотворить чудо.
– У меня нет таких туфель. И платья нет.
– Я всё куплю.
– Ну уж нет.
– Но почему? Это же ты делаешь мне одолжение, – я сделал ударение на «ты». – Поэтому я готов взять на себя все затраты.