Кулак войны

– Так и есть, – резюмировал он, ощупал стену, пытаясь понять, как сдвинуть в сторону плиту, закрывающую проход.

Дайгер остановил его:

– Погоди, нам туда не нужно. Ронни говорит, девчонка убежала назад. Мародеры или кто они там, получили по носу и утащили своих раненых в потайной проход…

– Не уверена, – вздохнула девушка. – Но след ведет назад в тоннель. А дальше натоптано, не понять.

Дайгер потер висок. Кто нападал на беглецов, неясно. Трупы налетчики забрали с собой. Это могли быть и легионовцы, которые действовали параллельно его отряду и тоже получили задание схватить Терри. И синдикатовцы, понявшие, насколько она ценна. Мертвый сержант – кто? С кем он был: с обороняющимися или с налетчиками? А может, напали и случайные мародеры, затаившиеся в надежде на поживу. И разобраться в этом невозможно!

– Идем по ее следам, – распорядился он. – Ронни впереди. Ведем себя осторожно, не шумим.

Он устремился за Ронни, которая то и дело наклонялась, замирала, будто взявшая след ищейка.

– Не видно следов ее, – качала головой она. – Слишком натоптали.

Минут через десять остановились. Ронни запрокинула голову, высветив в потолке канализационный люк, ткнула в него рукой и приложила палец к губам. Закружила вокруг и прошептала:

– Наверх они не пошли. Они где-то рядом. Не уверена, но так кажется.

Арес закашлялся и воскликнул:

– Уверена? Ты мужик, ты – уверен! Или…

Ареса перекосило, он посветил Ронни в лицо – она зажмурилась и вскинула руку, чтоб не резало глаза.

– Ты баба, твою мать, – пробормотал он обиженно. – А я думаю, чего парень такой странный, как не пацан вовсе…

– Отставить! – рявкнул Дайгер. – Ронни, продолжаем работать, как раньше: ты идешь вперед, мы тебя ждем пятнадцать минут. Потому что если пойдем всей толпой, беглецы нас услышат.

Искоса поглядывая на удивленных мужчин, Ронни прошептала:

– Или мне кажется, или следов Терри Смит больше нет. Но я не уверена, тут часто ходят.

Еще раз виновато глянув на Дайгера, она растворилась в темноте, а он приготовился ждать и отметил, что если почувствует, что команда против нее, то девушку придется перевести в другой отряд. Этого очень не хотелось: она идеальный следопыт.

Ронни

Не знаю, как это у меня получается. Я отрешаюсь от всего лишнего, настраиваюсь на нужную волну и напрягаю все свои чувства. Наверное, раньше я ощущала… тусклее, что ли. Подполковник говорит, что меня немного изменили синдикатовцы, но вообще не помню, как было раньше, так или по-другому.

Шаг, еще шаг. Скользить в ласковой темноте, ловить шорохи и звуки, кожей осязать сквозняки. Внизу за трубой – красные пятна прячущихся крыс. Горячие, гораздо теплее человека, и потому смотрятся ярче. Под потолком – теплая труба. По ней текла горячая вода, которой грелся город, но сейчас она остыла. Наверное, потому что на город напали.

Пахнет сыростью и немного – крысами. Я встала на колени, опустила голову. Здесь воздух прохладней, но пока вроде людей поблизости нет.

Кишка коридора закончилась овальным помещением, где еле тлела красноватая лампа. Тут ходили часто, и следы беглецов затерялись среди прочих. Нашлись они в другом коридоре. Точнее, в пещере, выдолбленной в камне.

Пещера изгибалась, а я представляла себя мурашкой в муравейнике. Автомат очень мешал, пришлось положить его на землю – все равно буду возвращаться той же дорогой.

По самым скромным прикидкам я прошла триста метров. Пора возвращаться и говорить подполковнику, что чисто и можно идти. Только я развернулась, чтоб потрусить назад, как донесся странный звук. Такой, будто из чего-то вытащили пробку – чпок!

Замерев с поднятой ногой, прислушалась и различила гул мужских голосов. Затем заскрежетал металл, что-то звякнуло. Слов было не разобрать.

Сердце ёкнуло. Неужели это они? Да-да-да! На полусогнутых, еле дыша, я направилась в темноту. Запахло едой. Живот собрался заурчать, пришлось напрячь пресс, чтоб он заткнулся. Чем ближе я подходила, тем громче становились голоса. Беседовали двое, это точно. Вскоре можно было различить слова.

За изгибом каменной кишки из-за распахнутой двери лился слабый свет.

Один мужчина говорил вкрадчивым, едва слышным голосом:

– Победить… бу-бу-бу… сможем. Но если… бу-бу-бу… пару… бу-бу… встречи, есть… бу-бу-бу… живыми.

Представился тощий очкарик. Ушастый, со следами от прыщей на коже – такой, как покойный Жан. А может, и нет. Но однозначно голос принадлежал размазне.

Второй мужчина говорил тихо, но отчетливо:

– Подожди. Если бы я хотел просто сдохнуть, такой план был бы неплох. Но нам нужно спасти Терри.

О-па-па! Они говорят о Терри Смит! От возбуждения я аж взмокла, глядя под ноги, подошла к дверному проему. Но почему – спасать? Вскоре стало понятно: на трубах сидели двое мужчин. Девушки с ними не было. Вот почему пропали ее следы!

Паршиво. Ее утащили налетчики, придется возвращаться. Но уходить я не спешила: эти двое ели, заразы. Дразнили мой голодный живот. А в такие минуты, не желая того, люди расслабленны больше обычного, и их тянет поболтать.