Кулак войны

– Бывает, что я ошибаюсь, – вкрадчиво сказал Бобби. – Но точно не в вопросах крови. Понимаете, за многие поколения здесь, в Британии, выработались определенные признаки, по которым можно почти безошибочно узнать человека благородных кровей. На континенте все иначе. И я совершенно уверен, что вы – из моей среды. Возможно, вы не возводите свой род к королям, и ваши братья не сидят в парламенте. Но как минимум несколько поколений ваших предков не знали бедности. Как вас зовут?

Терри сжалась. Умом она понимала, что стыдиться ей нечего, но все равно объявить о своей проблеме ей было неловко. И все же она смогла сделать это:

– Я не знаю своего имени. Я потеряла память, не как этот ваш Марк, а по-настоящему. Теперь меня зовут Терри Смит. Родственники меня не искали – ну или просто не нашли.

И едва она это сказала, как внезапная головная боль пронзила виски. Перед глазами мелькнула картина – громадное окно, а за ним высокая старинная водонапорная башня, стоящая во дворе-колодце, окруженном со всех сторон зданием из красного кирпича.

– Что с вами? – поинтересовался участливо Бобби.

– Я что-то вспомнила… – сказала девушка и, повинуясь настоятельным просьбам хозяина дома, описала представшую перед ее мысленным взором картину.

– Знаете, я что-то такое помню, – сказал он. – Но это было так давно, в прошлой жизни, которую я упорно изгонял из памяти уже лет семь, если не восемь.

– Гости, сэр, – заявил Патрик, входя в комнату.

– Давай пока десерт и чай, а я пойду, поздороваюсь, – сказал Бобби и вышел.

Марк Косински

Тихо, темно и сухо. Связанные сзади руки доставляли меньше беспокойства, чем намазанная на лицо грязь, которая подсохла и теперь стягивала кожу. Марк откинулся на стену – то ли бетон, то ли камень, спиной не разберешь, а впрочем, и без разницы. Он прикрыл глаза, мысли текли медленно, тело и мозг отдыхали.

Кавказец, которого кто-то из новых спутников вскользь назвал почему-то «русским», на взгляд Марка должен был уже вернуться с переговоров. В том, что на этом этапе проблем не будет, Марк не сомневался. Граф, даже если бы у него была возможность легко уничтожить их всех, не стал бы этого делать.

После воскрешения в подземельях Бобби-Граф прославился склонностью к театральным жестам и этаким мини-постановкам. По слухам, у него в свите были всякого рода уроды: горбуны, люди со странными протезами, шрамированием, пирсингом. Чувствуя себя хозяином положения, он ни за что не откажется от маленького, – а может от длинного и вычурного – спектакля с участием гостей.

Поэтому Марк не сомневался в том, что их гонец вернется, и они встретятся с Графом. Так же он был почти уверен в первой части плана, в которой Стас вырубает свет после выстрела, который делает Ронни. Даже если девочкомальчик облажается, сделать выстрел может кто-то другой – способов хватает.

А вот дальнейший план распадался на части, там оставалось слишком много на импровизацию и, чего Марк особенно не любил, там приходилось доверять чужим людям.

У них свои цели, они ничего не должны ему. По мнению Марка Косински, они легко могли бросить его там, у Графа. И только их цель, зачистка этого места, была гарантией того, что его поддержат. Он нужен им.

А если не нужен, то надежда только на Стаса. Русский наверняка сделает все, что можно, для его спасения. Вот только хватит ли этого?

– Все будет нормально, – мальчикодевочка, судя по всему, почувствовала беспокойство Марка и решила поддержать его. Вот только участия в ее голосе не было.

– Ладно, нечего меня успокаивать, – откликнулся он. – Нормально может быть, только если будем четко следовать плану.

На самом деле план ему категорически не нравился. Вот просто категорически. По плану Граф должен был вести себя именно так, как ему предписывали. План был слишком сложным и многоступенчатым. Марк по опыту знал, что чем проще план, тем больше шансов.

– Горец, – тихо сказала девочкомальчик.

И действительно, через несколько секунд вошел кавказец с тусклым фонариком и позвал за собой. Марк шел вторым – вроде как под конвоем. Ему очень хотелось освободить руки, благо, узлы плел Стас, и он сразу показал эту хитрость: надо резко дернуть правой рукой, тогда ослаблялась петля на левой, и она вынималась из пут.

Вся предыдущая жизнь, весь опыт существования над землей и под ней кричали о том, что руки должны быть свободны. Но ради дела пришлось пойти на конфликт с инстинктами…

– Ты Терри видел? – спросил Марк.

– Нет. Но она точно у них. Их будет много, – Горец говорил негромко и с акцентом, но очень отчетливо. – Граф сказал, что он свое слово держит, а Марк слишком ценное имущество, чтобы оставлять его без усиленной охраны.

– Имущество, да? – усмехнулся Марк. – Он, небось, для меня уже и коробочку приготовил?

– Я так понял, клетку для основной части и несколько коробочек для отдельных деталей, – невозмутимо ответил кавказец.