Кулаком и добрым словом

Старик сел на поваленную сосну и тоже стал переобуваться. Тем временем в лесу окончательно стемнело.

— Дед, как в темноте пойдем? — спросил Морозко. — Может, здесь переночуем?

— Нет, Морозко, раз Лешак с пути сбивать начал — он где-то рядом. С утра нам опять по лесу бегать придётся, пока с ним встретимся. А от нечисти лесной как-нибудь отобьёмся. Ну, тронулись!

Спотыкаясь, путники побрели дальше. Время блужданий впотьмах неожиданно принесло свои плоды — на небольшой полянке путники наткнулись на старенькую избушку, освещенную лунным светом. Избушка была чуть больше собачьей конуры. На пороге сидел бородатый маленький старичок. Из-за приоткрытой дверцы сочился на улицу тусклый свет — лица сидевшего не было видно. Морозко первым выбрался из леса на поляну, подошёл к старичку и, поклонившись, сказал:

— Исполать тебе, дедушка!

— Гой еси, добрый молодец! — проскрипел старичок.

Подоспевший Силивёрст, тоже поклонился:

— Дозволь спросить тебя старче…

Старичок проскрипел недовольно:

— Чего уж там, спрашивай.

— Почему это у тебя одето всё шиворот-навыворот? Не ты ли этого леса Хозяин?

— Узнал ты меня, старик, — согласился Леший. — Думал я, что в темноте не разглядишь! Разглядел. Зачем пожаловали? — в голосе лешего сквозила неприкрытая злоба. — Лучше топайте отседова, покуда я не осерчал!

— Да разве так гостей принимают? — резко осадил Силивёрст лешего. — К тебе не побирушки какие-нибудь пришли, а волхвы!

— Ой, ща животик надорву! Волхвы! Мне все едино — я здесь хозяин!

Старичок резко поднялся на ноги и стал стремительно меняться. Подобно дереву его тело оделось корой, руки превратились в огромные узловатые ветви. Морозко не успел глазом моргнуть, как макушка лешего сравнялась с вершиной самого высокого дерева.

— Кто вы передо мной? — пророкотал леший, поглядывая на гостей с высоты.

Его голос громовым эхом пошел гулять по всему лесу.

— Козявки, жуки, черви навозные! Растопчу и не замечу!

— Постой бахвалиться! — осадил лешего старик, сжал рукой пластинку огненного бога, прошептал несколько слов, и на месте стоявшего волхва вдруг расцвёл огромный огненный цветок.

Морозко, прикрыв глаза руками, сквозь пальцы смотрел на волшебный огонь. В центре бушевавшего пламени стоял Силивёрст. Огонь не причинял ему вреда. Огненные капли стекали с полы его домотканной рубахи. Земля вокруг горела и дымилась.

— Эй, растопка для костра, попробуй, раздави! Сейчас на месте твоего леса одни только головёшки останутся!

Старик, оставляя за собой выжженную полосу, начал подходить к остолбеневшему лешему. Лесной хозяин стремительно уменьшался в размерах, пока не сжался до прежнего роста. Затем он упал на колени и завыл:

— Не губи лес, повелитель огня! Всё что хочешь, все исполню!

— Ах, не губи, — рассердился Силиверст. — Вона ты как запел!

Пламя опало, божественный огонь потух, только выжженная земля напоминала о том, что здесь произошло мгновение назад.

— Каюсь, не признал великих чародеев, — проблеял леший, склоняясь в поклоне, — тебя — повелитель чудесного огня и спутника твоего — ледяного божича!

— Дед, а чего это он меня так обозвал? — шепотом спросил старика Морозко.

— Т-с, потом объясню, — чуть слышно ответил Силивёрст.

И тоном, не терпящим возражений, обратился к лешему:

— Сказывай, нечистая твоя харя, куда дел младенца человеческого?

Лешак от этого вопроса съёжился еще больше и сказал чуть слышно:

— Водянику снёс. От только перед самым вашим приходом воротился.

— Кому снёс? Водяному, что ли? А ему-то он на кой? — старый волхв был явно озадачен.

— Водянику толстопузому я его отдал, — залебезил, закрутился вокруг Силивёрста Лешак. — Потому, как я его в кости жаборотому проиграл, — пояснил леший. — Мы каждый год, почитай уж лет двести, как только снега сойдут, лёд растает, с пучеглазым от спячки зенки продерём, тут же за кости садимся. Сначала на зверей, птиц, на рыбу играли. А недавно на желания играть начали. Проигравший исполняет желание победителя. В этом годе я проиграл. А этот лягушатник младенца человеческого попросил. Ну, а я спрашивается, где его возьму? Бабы по лесу с младенцами не шляются! И вдруг — удача! Какая-то полоумная сама мне ребенка отдаёт, так и сказала: " что б Леший забрал". Меня долго просить не надо, я пришёл и забрал. Так что, я тут не виноват — слово не воробей!

— Ладно. С тобой всё понятно. К водяному веди! — приказал Силивёрст, не слушая боле оправданий лешего.

— Не извольте беспокоиться, — Леший с облегчением перевёл дух, — я вас к толстопузому мигом доставлю!

А про себя подумал:

— Водяник кашу заварил — вот пусть сам и расхлёбывает!

Леший пересёк полянку и подошел к плотным зарослям, откуда недавно с таким трудом выбрались Силивёрст с Морозкой. Но как только лесной хозяин подошёл к кромке леса, деревья и кусты раздвинулись и образовали тропинку. Леший, махнув путникам рукой, исчез в ночной темноте.

— Ну, Морозко, за ним, — сказал Силивёрст, шагнув вслед за лешим на чудесную тропинку.

Едва только путники скрылись в лесу, деревья сдвинулись, кусты и ветви деревьев вновь переплелись — тропинка перестала существовать.

* * *