Кулаком и добрым словом

— Как уже все? — с победным видом оглядел место схватки Дунай.

— Мужичье! Им бы пахать! — с горечью произнёс Добрыня. — Видать не от хорошей жизни в леса ушли! Неопытные еще! Видят же — вои княжьи, а не купчишки пузатые! От нас, окромя головной боли, выгоды никакой. Видимо действительно припёрло, раз на нас бросились.

Один из разбойников, молодой рыжеволосый парень, смятый конём Добрыни, вяло зашевелился и застонал. Дунай вопросительно посмотрел на Добрыню:

— Добить, чтоб не мучился?

Добрыня отрицательно качнул головой:

— Не надо! Он молодой, оклемается!

— Так ведь, оклемавшись, опять за кистень схватиться! Честной люд по дорогам грабить будет! — возразил Дунай.

— Добивать поверженного соромно, честь богатырскую марать…после этого, и в спину нож, и лежачего ногами?

— Ты прав, — согласился Дунай, — негоже нам опускаться до их уровня. Пусть живет!

Он свесился с коня, ухватил лежащего на земле разбойника за шиворот. Без усилий оторвал того от земли. Разбойник трясся мелкой дрожью.

— Тебя как звать? — спросил Дунай строго.

— Рыжий Дуб, — заикаясь, ответил разбойник.

— Так вот, — продолжал Дунай, — если ты действительно дуб и будешь продолжать свое занятие, то когда-нибудь нарвешься. Сегодня тебе повезло! — с этими словами он собирался поставить разбойника на землю, но…

— Ну-ка, ты, оглобля, поставь парня на место! — приказал звонкий девичий голос.

Богатыри как по команде повернулись в сторону говорившей. Им оказалась миловидная девушка с толстой косой цвета расплавленного золота. На уровне пышной, соблазнительной груди она держала взведенный арбалет, смотревший железным ботом прямо Дунаю в лоб.

— Ну, оглох, что ли? — сердито бросила девица. — Отпусти, кому говорю!

Дунай от неожиданности разжал пальцы. Разбойник плюхнулся задом на землю, но тут же стремительно вскочил. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, затем медленно начал пятится, наконец, повернулся спиной к богатырям и во все лопатки побежал к девице.

— Авось ума в голове у него прибавиться, забудет о большой дороге, — чуть слышно прошептал Добрыня.

Дунай продолжал заторможено пялиться на вооруженную арбалетом разбойницу, словно до сих пор не мог поверить собственным глазам.

— Познакомься, Дунай, — словно ничего не произошло, сказал Добрыня, — тебе довелось лицезреть саму Светлану Золотой Волос. — Исполать, Светлана Батьковна, — обращаясь к разбойнице, сказал Добрыня. — Все так же озоруешь, обижаешь честной народ?

— Помолчал бы! Ишь, защитничек выискался! — зло произнесла девица.

Добрыня спокойно продолжал:

— И где дружок твой, Залешанин?

— Не знаю, — отмахнулась Светлана, — пока я здесь за атамана!

— Тогда ясно, почему эти, — Добрыня указал на убитых разбойников, — на нас набросились. Залешанин бы этого не допустил, а у новой атаманши видать авторитету маловато, — богатырь улыбнулся Светлане очаровательной улыбкой.

— Хватает у меня авторитета, — вскипела девица, — этих с собой Горбуша увел. Вон тот бородатый. Не нравилось ему, что я командую, а у самого в башке лишь ветер свистит, вернее свистел.

— А почему за парня заступаешься? — поинтересовался Добрыня. — Какая тебе разница — ушел, да и хрен с ним.

— Ну уж нет! — разозлилась девица, качнув арбалетом. — Это мои люди, и я за них в ответе! Не доглядела! Горбуша с собой увел лишь новичков, что без году неделя в лесу! И я вам его просто так не отдам, хоть одного за собой в пекло утащу!

— Всё, Светланушка, все! Мир! — рассмеялся Добрыня. — Вот за это я тебя и уважаю! Хотя, по княжьему приказу, вздёрну на первой березе!

— Вздернет он! Поймай сначала! — парировала разбойница.

— Я же сказал, мир! Не по твою душу мы сейчас по лесу плутаем! Дело у нас неотложное! Спешное! Разойдемся по хорошему! Воевать потом будем!

— Хорошо! — опустила арбалет Светлана. — Езжайте с миром!

— Свидимся еще! — пришпорил коня Добрыня.

Дунай, не произнесший за все это время ни единого слова, продолжал тупо пялиться на Светлану.

* * *

День клонился к вечеру. Усталые кони брели, понуро опустив головы к земле. Просека незаметно превратилась в узкую заброшенную дорогу. В конце концов и она разветвилась на три маленькие лесные дорожки. На развилке стоял большой замшелый валун.

— Смотри-ка, — удивился Дунай, — на камне чегой-то написано!

Богатыри подъехали поближе. Дунай спрыгнул с коня, очистил ото мха камень, обнажив полустертую непогодой надпись.

— Направо пойдешь, — прочитал Добрыня выбитую на камне надпись, — богатому быть.

— Хорошая дорога! — усмехнулся Дунай. — Богатство бы мне не помешало. Жаль не по пути.

— Налево пойдешь, убитому быть, — гласила вторая строка.

— Тоже не по пути, — обрадовался Дунай, — нам прямо надо. Давай, Добрыня не томи, читай чего там!

— Прямо поедешь — коня потеряешь, — прочитал Добрыня последнюю строчку.

— Да, денек сегодня выдался, — проговорил Дунай. — И вообще, за время дороги неприятности так и сыплются. Не к добру это! Без коней худо нам придется!

— Разве это неприятности? — удивился Добрыня. — Можно сказать, тихо мирно едем!

— Тихо, мирно? — пришёл черёд удивиться Дунаю.