Кульбиты на шпильках

Олимпийская деревня в Атланте и в самом деле напоминала огромную деревню, хотя и не была одноэтажной. И по сравнению с другими «деревнями», в которых я потом жила в Сиднее и в Афинах, она мне понравилась больше. Национальные делегации разных стран были размещены по разноцветным зонам. Россияне жили в голубой, украинцы — в желтой и так далее. Мы с украинцами были соседями. После завершения нашей олимпийской программы мы устроили себе «расслабуху» в полный рост. Накал борьбы был столь велик, а захлестнувшая нас радость — такой бурной, что нужно было полностью расслабиться, чтобы потом начинать новую жизнь с чистого листа. Мы столько лет шли к этой вершине, отказывая себе во многих удовольствиях, что теперь, достигнув ее, могли «оттянуться»: по-черному нарушить режим и даже злоупотребить алкоголем. В ход шло все: горилка, водка, шампанское, вино, виски — у кого что было припасено. И коктейль получился зверский. Мы гуляли с русским размахом, не задумываясь больше ни о чем, — главное, что у нас в команде были золотые олимпийские медали: наши мальчишки стали золотой командой, у Немова было и «золото», и «серебро», и «бронза», девчонки получили «серебро» в команде и у меня были «золотые» брусья. А потом к нам присоединились чемпионы и в других видах спорта. И все понимали, что на русской улице — большой праздник.

Это гуляние продолжалось и в самолете, когда мы больше десяти часов летели в Москву. Наш самолет, по-моему, летел не горизонтально, а переваливаясь то вверх-вниз, то из стороны в сторону. Даже командир корабля несколько раз во время полета обращался к нам с просьбой: мол, ребята, я, конечно, все понимаю, победа есть победа, но вы бы все-таки рассредоточились по всему салону, а не собирались все в одном месте, а то у нас постоянно хвост вниз заваливается… Для меня это гуляние стало своеобразным испытанием на прочность. Вообще-то я крепких напитков не пью. В винах мы тогда не разбирались, шампанское изредка могли себе позволить в дни рождения, и то по капельке. Обычно перед днем отдыха (как правило, в субботу после бани) я могла выпить немного пива. Я, между прочим, до сих пор ненавижу водку. А тогда вообще многие крепкие напитки попробовала в первый раз. Но и олимпийская победа у меня была в первый раз! И на волне этих эмоций я просто не ведала, что творила. Почти у каждого кресла мне наливали и поднимали тост за мою победу! Где-то во второй половине полета я, решив прогуляться до туалета, просто не смогла до него дойти — свалилась. Это меня, видимо, и спасло. Поскольку к моменту прилета в Москву я успела проспаться и немного прийти в себя. А то меня бы пришлось, наверное, из самолета выносить. И что бы подумала моя мама, увидев меня в Шереметьево в таком виде! Остальные, кстати, в итоге тоже выходили на своих ногах.

Тогда я для себя твердо решила, что со спортом завязываю. Наконец-то серьезно займусь учебой, буду, как все нормальные юноши и девушки, ходить на занятия в университет. Как раз накануне Олимпиады я экстерном сдала все хвосты за 10–11-е классы, выпускные экзамены и успела поступить в Белгородский университет на спортивный факультет. Конечно, мне, как уже именитой спортсменке, пошли навстречу: по правилам, мастера спорта при поступлении сдавали только один экзамен — сочинение. Ну а поскольку я не могла это сделать вместе со всеми (должна была уезжать на предолимпийский сбор), меня посадили в аудиторию, где писали сочинение абитуриенты, поступавшие на литфак. Несмотря на то что меня предупредили об особой строгости преподавателей на этом факультете, я, естественно, запаслась шпаргалками. И когда объявили темы, перекрестилась от счастья — такие темы у меня были. Выбрала сочинение по пьесе Горького «На дне». А вот моя соседка по парте решила писать про войну. Вижу: девчонка растерялась.

Я порылась в своих «шпорах» и нашла ту, что требовалась ей по военной теме. И, прикрывая друг друга, мы бросились списывать. Моя операция прошла успешно: поступила. Надеюсь, что и моя соседка тоже.

И когда я вернулась после Атланты в Белгород, то поняла, что правильно сделала, сдав все экзамены до Олимпиады. И во время победной эйфории мне уже не нужно было изыскивать возможности уединиться, чтобы сесть за учебники. Как в Москве, так и в Белгороде на разных уровнях чествовали героев Олимпиады. В столице меня называли национальной звездой, постоянно приглашали на какие-то встречи и вечера в клубах. В Белгороде прямо на перроне встречали с оркестром и на лимузине катали по всему городу: везде на улицах стояли люди с цветами и флажками. Губернатор устроил прием, было море подарков. Ведь это была первая золотая олимпийская медаль для города.