Кулибин

Один раз Павел заинтересовался телеграфом и потребовал модель к себе. Он осмотрел ее, но никто не знает, с какой целью это делал. Через сорок лет после этого изобретения, когда Кулибин лежал в могиле, морское министерство опять заинтересовалось проектом Кулибина. Однако дальше этого дело не пошло. Правительство завязало связь с иностранцем Шато, сотрудником предприятий Шаппа. Еще в 1824 году, услышав о попытках русского правительства наладить сигнализацию между Петербургом и Шлиссельбургом, Шапп-младший навязывался России со своим изобретением и в своем сочинении адресовал просьбы к русскому правительству: «Беспредельное пространство империи вашего величества должно составлять препятствия для вашего правительства, чтобы осуществлять надзор за большим числом губерний… Многие из ваших народов так удалены от вас, что вы вынуждены тратить целые месяцы на то, чтобы ваши распоряжения дошли туда, и еще долгие месяцы на то, чтобы проверить их исполнение. Расстояния, которые их разделяют, так велики, что нельзя установить сообщения между ними, и они кажутся чуждыми одно другому; но вот я укорочу расстояние и сокращу время; я вам дам способ сообщения со всеми частями вашего государства, как если бы они были сосредоточены около вас на расстоянии нескольких лье, вы можете давать распоряжения, получать сведения и полезные вам предостережения так же быстро, как если бы эта связь осуществлялась в ограде вашего дворца».

Царское правительство вняло просьбам льстивого иностранца. С Шато заключили соглашение. Это случилось в 1835 году. Тогда он соединил Петербург с Гатчиной и Царским Селом. Потом была соединена столица России с Варшавой.

За «секрет» телеграфа царское правительство заплатило изобретателю 120 тысяч рублей. И, кроме того, определило ему 6 тысяч рублей ежегодной пенсии пожизненно.

Кулибин же, который имел изобретение лучше, чем иностранное, не добился, чтобы его изобретение хотя бы рассмотрели. В архивах не сохранилось даже полного комплекта его чертежей.

XI «ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СТАНОВЯТСЯ ВСЕ ТЕСНЕЕ»

1796 году умерла Екатерина, править Россией стал ее сын, сумасбродный Павел I. Мнительный и истеричный, ненавидевший свою мать и всех ее помощников, так долго ожидавший престола Павел вступил на него, исполненный накипевшей злобы и непреодолимого желания все и как можно скорее переделать по-своему. Устранены были от государственных дел вельможи и царедворцы, влиятельные при Екатерине. Вместе с ними рушилось и то снисходительно-покровительственное отношение двора к Кулибину, как к устроителю иллюминаций и фокуснику, которое все же давало ему возможность существовать и урывками заниматься серьезным делом. Пышные празднества с иллюминациями прекратились вместе со смертью Екатерины, и даже с этой стороны Кулибин оказался теперь ненужным двору. Академическое большинство, всегда третировавшее Кулибина, было меньше всего склонно оказать ему поддержку, хотя бы моральную. Положение его становилось шатким. Павлу было не до изобретателей, не до наук и искусств. Только иногда, в экстренных случаях, царь вынужден был обращаться к Кулибину, что давало тому возможность хоть изредка заявлять о себе и кое-как держаться в Академии Наук.

В то время воображение современников поражено выло одним фактом, который еще раз свидетельствовал об исключительной сметливости Кулибина и об его технической ориентации.

Дело в том, что когда в петербургском Адмиралтействе корабли сходили со стапелей, то нередко происходили аварии. Кулибин, зная об этом, однажды подал на имя царя проект организации спуска кораблей. Проект был передан графу Г. Г. Кушелеву, адмиралу, фавориту Павла I. Но проект этот не был рассмотрен, и аварии продолжались.

Спускали на воду стодвадцатипушечный корабль «Благодать». Было очень много зрителей, в том числе и Кулибин. Механик усомнился в благополучном исходе спуска. Ученые инженеры его зло высмеяли. Но вот, когда царь отдал команду начать спуск, судно застряло. Специалисты-инженеры ничего не могли поделать, ожидалась катастрофа. Разгневанный Павел уехал. Ученые-кораблестроители от страха потеряли голову и, наконец, вынуждены были обратиться к Кулибину за советом. Изобретатель просидел ночь над вычислениями. На рассвете корабль был опутан канатами, обвешан блоками, обставлен воротами. Потом Кулибин взошел на корабль и махнул белым платком. Рабочие взялись за канаты. «Благодать» тронулась и спустилась на воду.

Нередко Кулибина по прихоти царя поднимали с постели. Так, однажды вечером прискакал к нему фельдъегерь и объявил, что надо немедленно явиться к «его величеству». Встревоженный Кулибин предстал перед лицом императора, которому везде чудились козни, заговоры и даже стихийные бедствия.

— Давно ли вы живете в Петербурге? — спросил Павел изобретателя.

— Около тридцати лет, ваше величество.

— Случалось ли быть здесь землетрясению и столь сильной буре, как вчерашнего дня?

— О землетрясениях я не помню, а буря была сильнее во время последнего наводнения.