Кулибин

Но сама природа в соединении с постройками, хотя и невзрачными, радует путешественника: «Крепость господствует, как выше сказали, над великим пространством, и вид от стен ее усеян разнообразными великолепными предметами. При одной точке соединено, все, что роскошная природа произвести в состоянии и что прихотливое воображение представить себе может. Нельзя описать словами то обворажающее местоположение. По утесу протягивается на версту нижний базар с церквами, магазинами, гостиницами, и высокие горы влево с домами, садами на хребтах висят над головами. Тут потребности всякого рода, останавливаются проезжие, это особый город, совершенно противоположный унылому верхнему… Дворяне в городе ведут жизнь единообразную, не ездят без приглашения в гости, рассчитываются в визитах, редко принимают к себе и сидят по домам. Посему можно судить о скуке их в течение десяти месяцев. Забавы состоят в постоянном театре… в дворянском собрании, где часто бывает не более дюжины дам, в катаньях на масленице <и прогулках под качели в неделю пасхи».

Здания в городе по-прежнему были деревянные. Огонь был частым посетителем улиц. Огнетушительные средства, разумеется, отсутствовали. Единственная труба стояла в сарае никуда не годная, а у тележки, на которой возили бочку с водой, рассохлись колеса.

Не успел Кулибин обжиться в новом домике, как случился пожар.

Свидетелем этого пожара был поэт пушкинской поры Иван Михайлович Долгорукий, более известный, впрочем, современникам своими воспоминаниями. В 1813 году он как раз ездил в свое имение, в село Лопатищи Нижегородской губернии, и на обратном пути застрял в городе. Там он отдавал визиты знакомым и посещал театр Шаховского. 10 сентября, возвращаясь из театра, он оказался невольным свидетелем пожара кулибинского дома и описал его. Приводим это место полностью, как единственное в своем роде:

«Между многими обывателями, кои тогда всего лишились, потерпел важный убыток известный механик Кулибин. Дом его хотя стоял на холму, и до того казался безопасным, что я даже с шурином бился об заклад, что его должно отстоять и что он может не сгореть. Надлежало отломать одну старинную кругом дома галлерею и крыльцы, и он, конечно, бы уцелел. Но где никто ничего не делает, а всякий, руки поджавши, глядит на пожар, как на прозрачную картину в иллюминацию, как там не сгореть всему, что попадется под малейший жар огня? Не вздумано даже крышки смачивать, ни поливать стен, и в одну минуту дом Кулибина от зноя весь поднят на воздух. Мы оставили его еще на своем основании, но не успели доехать домой, как с ужасным треском полетел Кулибина бельведер. Дым густой обвился вокруг его, отовсюду и из середины руин поднялся пламенный столб, который меньше чем в полчаса обратил старинное сие жилище нескольких человеческих душ в пепельную площадь. Я пожалел об бедном механике, об участи вообще губернских городов в отношении к подобным случаям и заплатил шурину проигранный заклад, при-помня пословицу: «Спорь до слез, а об заклад не бейся». Я слышал, что в этот пожар Кулибин лишился многих своих моделей и инструментов. Невозвратная потеря! Домы можно заново построить, но подобные предметы часто теряются раз навсегда, и сии потери, по мере пользы, какой от художника ожидает публика, бывают несчастья общественные».

Весною 1813 года Кулибин предложил проект «поправления Нижегородского собора». Стена собора треснула, надо было ее реставрировать. Кулибин подал на имя настоятеля собора «отца протопопа» записку. В предложенных им способах «поправления» этого собора интересно то, что Кулибин, не имея теоретических сведений по строительному искусству, дал верное решение задачи и в области производства строительных работ (строительное искусство) и в области применения конструкций (строительная механика). Любопытно отметить, что больше всего беспокоила его мысль, как бы каменщики не погрешили против точности при выполнении его указаний. Поэтому Кулибин отказался от личного руководства ремонтными работами, предлагая заняться ими «господам архитекторам», имеющим на то специальное образование.

Его предложение подробно изложено в специальной записке о Нижегородском соборе.

Сохранился еще один архивный документ, который свидетельствует о занятиях Кулибина архитектурой — это его проект церкви в имении зятя — Попова. По проекту можно судить, что художественная часть выполнения (внешнее оформление) Кулибину не удалась. Гений его был, видимо, главным образом направлен в сторону чистой механики. И там, где требуется приложить ее законы, он может поразить специалистов даже нашего времени глубиной и рациональностью проработки всех деталей предлагаемых конструкций, — деталей, представляющих нередко большую тонкость в области особой специальности, как, например, высекание. «…таким образом подпереть угол собора, высекая на нем и возле него по обе стороны на стенках молотковым остряком уступцы, по пропорции ширины, находящихся в контрфорсе кирпичей…»