Куликовская битва

Длиннобородый протоиерей и его помощники дьяконы без суеты и спешки убирали в особый ящик позади амвона Евангелие в кожаном переплете, священные сосуды и кадильницы, не обращая внимания на двух девушек и юношу, стоящих тесным кружком в дальнем углу храма близ выхода.

Янина представила Ропшу своей подруге с весьма довольной улыбкой, словно гордясь тем, какого отменного гонца она подыскала.

Ропша произвел на Настасью благоприятное впечатление.

Он был крепкого сложения, с длинными сильными руками, мышцы на его плечах и груди выпирали из-под рубахи большими буграми. На загорелом юношеском лице ярко светились голубые глаза. Багровый рубец на лбу только добавлял ему мужественности. Светло-русые волосы Ропши достигали плеч, а на лбу были неровно подрезаны до бровей чьей-то небрежной рукой. Он выглядел усталым и голодным, как после долгой дороги. На нем была старая заплатанная рубаха, подпоясанная обычной веревкой, кожаные татарские штаны и сапоги с загнутыми голенищами.

Ропша без долгих предисловий поведал подругам план своего побега.

— Хозяин мой пригнал в Сарай табун лошадей на продажу, — молвил он, — поэтому Туган-бей и его люди задержатся здесь на несколько дней. Из Сарая мне сбежать сподручнее, чем из степного кочевья. Главное, купить добротную татарскую одежду и коня. Я переправлюсь на другой берег Волги и донским степным шляхом поскачу на север. В тех краях я бывал, поэтому не заплутаю.

— Я дам тебе денег на покупку одежды и коня, — сказала Настасья. — Завтра же принесу. Встретимся здесь же.

— Нет, я не смогу прийти завтра. — Ропша отрицательно мотнул головой. — Отдай деньги Янке. Она купит мне одежду и ествы на дорогу. Я переоденусь, куплю в Гулистане коня и сразу же двинусь в путь. Только ты покупай такую одежду, чтобы она была как раз мне впору, иначе это может привлечь ко мне ненужное внимание, — добавил Ропша, взглянув на Янину. — Сможешь?

— Конечно, смогу, — уверенно проговорила Янина. — Сейчас я тебя обмерю со всех сторон. Выпрями спину и замри!

Ропша вытянулся в струнку, прижав ладони к бедрам.

Янина обмерила юношу пядями с ног до головы, затем замерила его талию и ширину плеч, а также размер ноги. (Пядью на Руси называлась мера длины, это была растянутая кисть руки от большого пальца до указательного.)

Точно так же Янина когда-то обмеряла своих младших братьев, чтобы сшить им порты и рубахи.

— Я и сама могла бы сшить тебе отличную одежку, в этом деле я — мастерица! — Янина лукаво улыбнулась Ропше. — Но на это уйдет дня три.

— Нет-нет, не будем терять время, Янка, — решительно возразила Настасья. — Купишь все необходимое на базаре.

Янина пожала плечами, всем своим видом показывая, что не собирается спорить по этому поводу. Однако ее озорные глаза продолжали дразнить Ропшу из-под полуопущенных длинных ресниц.

Обговорив все, что было нужно, Ропша попрощался с подругами. Перед тем как уйти, он вдруг сказал:

— Есть у меня в Сарае знакомец один, тоже русич. Я обскажу вам, как его найти. Он чуток постарше меня и поопытней. Это на случай, ежели я в пути сгину.

— Нет уж, мой милый, ты должен живым-здоровым до Москвы добраться! — произнесла Янина, взяв юношу за руку. — Ты должен не токмо до Руси доехать, но и нас с Настасьей отсюда вытащить! Я не собираюсь свой век тут доживать!

Ропша смутился, но не от слов Янины, а от того, что она долго не выпускала его руку из своих пальцев.

Янина решила проводить Настасью до дома эмира Бетсабулы. Они шли по темным улицам вдоль высоких глинобитных дувалов и стен домов, держась за руки.

Настасья то и дело поглядывала сбоку на Янину, видя на ее лице мечтательную улыбку.

— Влюбилась! — хмуро вымолвила Настасья.

— А что в том дурного? — живо отозвалась Янина. — Младень просто загляденье! Я бы за таким хоть на край света пошла!

— Мы уже с тобой на краю света, среди басурман, — тем же тоном обронила Настасья.

— Не горюй, милая! — Янина чмокнула подругу в щеку. — Все равно на Русь удерем. Я уверена, Ропша нам поможет. — Янина негромко рассмеялась. — Какое забавное у него имя! Не иначе в детстве он капризный был.

По-древнерусски Ропша означает «ропшущий, недовольный».

Глава одиннадцатая Фряги

Фрягами на Руси испокон веку называли итальянцев. Также их называли и в Золотой Орде.

Уйдя из дома, Прохор пешком добрался до Коломны, сей град запирает с юга рубежи княжества московского, возвышаясь на холмах близ впадения Москвы-реки в полноводную Оку. Через Коломну каждое лето двигались торговые гости речным путем с юга на север и обратно.

В Коломне Прохору улыбнулась удача. Занемогли после пьяной драки трое гребцов-русичей, подрядившихся в Твери на генуэзскую торговую ладью. Хозяин судна, которого звали Джироламо, посуетившись на коломенской пристани, нанял взамен покалеченных тверичей троих здешних гребцов, среди которых оказался и Прохор. С большим тяжелым веслом Прохор до этого никогда не управлялся, но он быстро усвоил все приемы этого изнурительного труда. Купец Джироламо своих гребцов кормил хорошо, давал отсыпаться на ночных стоянках у берега, по мелочам не придирался.