Куликовская битва

— Меня купил фряг Козамо, — утирая слезы, рассказывала Милава, — Янку купил какой-то мясник, мордастый и страшный. Нас с нею продали в первый же день. С той поры я и живу здесь, — печально вздохнула Милава. — Я же младенчика родила два месяца тому назад, но, к несчастью, мертвого…

— Над Настасьей нехристи тоже надругались? — дрогнувшим голосом спросил Прохор.

— Настасье повезло, ее взял себе знатный татарин, самый главный в том отряде, — ответила Милава. — Настасью не трогали по пути сюда. А здесь мы с ней расстались еще при въезде в Сарай. Тот эмир увез Настасью и еще одну пленницу к себе домой. Вот и все, что я знаю.

— Что ж, это уже кое-что, — промолвил Прохор, обняв Милаву за плечи. — Не плачь, горлинка моя. Вот разыщу Настасью и сразу на Русь подамся. Тебя тоже заберу с собой.

— Козамо не отдаст тебе меня, — прошептала Милава, сдерживая слезы. — Он хочет увезти меня на свою родину, в город, где вместо улиц каналы и протоки. Люди там не по земле ходят, а плавают в лодках.

— А я выкраду тебя, и будет тогда кривоногий Козамо локти себе кусать! — усмехнулся Прохор, подмигнув Милаве.

В этот миг Прохор показался Милаве самым сильным, самым смелым и самым красивым на свете! Это же надо осмелиться приехать в басурманский Сарай и пытаться отыскать плененную татарами сестру среди скопища живущих здесь чужеземцев!

Джироламо собрал в своем доме всех живущих в пригороде Сарая генуэзских и венецианских купцов по очень важному делу.

— Мамай намерен этим летом двинуться на Русь, — объявил гостям Джироламо. — Для усиления своей пехоты Мамай нанял наемников в Кафе и Тане. Наемники уже находятся в пути сюда, наши собратья-купцы предоставили им свои корабли. Наемники пройдут на судах до излучины Дона, там выгрузятся на сушу и степью выйдут к Волге. Нам надлежит причалить на своих судах к волжскому берегу близ городища Сарыгач, взять на борт наемный отряд и доставить его к городку Увек, где разбит стан Мамая. За эту услугу Мамай обещает нам щедрую плату.

Купцы оживленно загалдели. Это известие не могло не радовать их: набег ордынцев на Русь обещает им поживу в виде невольников, трофейного оружия и снаряжения, самых разнообразных товаров, которые достанутся им почти даром.

— Сколько понадобится кораблей? — спросил Козамо. — Какова численность наемного отряда?

— Из Кафы выступило три тысячи генуэзцев, из Таны — восемьсот венецианцев, — сказал Джироламо. — Значит, из расчета по сорок воинов на судно потребуется около ста кораблей.

— Сколько обещает заплатить Мамай? — раздался голос Луко Донато, самого богатого из здешних фряжских купцов.

— Мамай готов платить по двести динаров за каждый нагруженный наемниками корабль, — ответил Джироламо.

— Имеется в виду палубный корабль, брат? — уточнил торговец Бернардо Вакко, доводившийся двоюродным братом Джироламо.

— Ну, разумеется! — прозвучал ответ хозяина дома. — Малые суда в расчет не принимаются. Не пытайтесь обмануть Мамая, друзья мои.

На какое-то время гости примолкли, мысленно высчитывая барыш, каждый исходя из своих возможностей; у кого-то имелось три судна, у кого-то пять судов, а у таких, как Луко Донато, кораблей было больше десятка.

Глава двенадцатая Сужан

На эту встречу с Яниной Настасья не шла, а летела на крыльях. Она пришла на условленное место на улице Медников, когда Янины там еще не было. Настасья прислонилась плечом к древнему карагачу, укрывшись в густой тени его ветвей от палящего солнца.

Напротив была харчевня, из раскрытых дверей которой доносился дразнящий запах горячих лепешек и мясного кебаба. В харчевню заходили люди, другие выходили из нее; здесь всегда было довольно многолюдно.

Наконец Настасья увидела знакомую фигуру в длинном белом платье, с голубым повоем на голове. Янина шла по улице со стороны базара. Когда она поравнялась с харчевней, Настасья окликнула ее.

Янина пропустила скрипучую двухколесную арбу, запряженную парой мулов, затем пересекла улицу и подбежала к Настасье. Подруги обнялись и расцеловались, они не виделись четыре дня.

На последней встрече Настасья передала Янине несколько серебряных монет и золотое ожерелье на необходимые расходы для Ропши. Теперь Настасья с нетерпением ожидала услышать от подруги, удался ли продуманный Ропшей замысел побега.

— Все гладко прошло! — молвила Янина, не пряча радостных глаз. — Необходимую одежду я купила. Ропша смотрелся в ней, как вылитый татарин! Коня мы покупали вместе с ним. Еле-еле выторговали неплохую лошадку, правда, без подков. На еству денег уже не хватило, но я снабдила Ропшу лепешками и сушеной рыбой из запасов моего хозяина, дня на четыре ему хватит. Три дня тому назад проводила я Ропшу в дальний путь. Теперь-то он уже далеко, соколик наш!

— Как же Ропша от хозяина своего ускользнул? — спросила Настасья.

— Туган-бей с выгодой табун продал, ну и подзагулял малость у родни своей, — усмехнулась Янина. — Оставил слуг и рабов без догляду, мол, решил, все равно никуда не денутся в чужом-то городе. Небось ныне у Туган-бея голова не с похмелья болит, а от заботы, где ему искать Ропшу.