Кулинар

Никогда ещё положение не казалось Маравану таким безнадёжным. Даже в тот день, когда он отдал все свои сбережения на то, чтобы уехать в чужую страну. Тогда он, по крайней мере, знал, что делать. Сейчас же не видел никакого выхода. Точнее, только один, связанный со страшным унижением: получить место в цейлонском ресторане ценой сотрудничества с «тиграми освобождения». Хозяину этого заведения было всё равно, почему Маравана уволили из «Хувилера». Он взял бы его кухонным рабочим, а в дальнейшем мог бы предложить и место повара. Но когда на вопрос о его отношении к ТОТИ Мараван пожал плечами, сам сразу понял, что его не возьмут. А ведь партия «Освобождения Тамил-Илама» имела большое влияние на диаспору, и тому, кто рассчитывал на помощь соотечественников, не следовало портить с ней отношения.

Мараван подумывал о том, чтобы вернуться на Шри-Ланку. Хуже, чем здесь, всё равно не будет.

Июль 2008

11

Это был день на исходе июля, когда столбик термометра поднялся выше двадцати пяти градусов, несмотря на лёгкий северный ветерок.

Барак Обама, кандидат в президенты Соединённых Штатов от Демократической партии, выступал перед берлинцами. Он обещал великие перемены, которых ждали, потому что всего несколько дней тому назад рухнул второй по величине ипотечный банк США, а положение ещё нескольких оставалось кризисным.

Со Шри-Ланки доходили вести о крупном поражении армии «тигров освобождения» в районе Муллайттиву, а партия ТОТИ объявила третью в этом году амнистию для дезертиров.

Мараван стоял над кастрюлькой с кипящей водой с десертной ложкой в руке. Он вылавливал и пробовал на вкус предварительно поджаренную фасоль мунго. Она была готова, хотя оставалась твёрдой. Мараван слил воду и рассыпал бобы по силиконовой подстилке, чтобы дать им остыть.

Потом тщательно смешал в миске тёртый кокосовый орех, неочищенный пальмовый сахар и измельчённые семена кардамона, а из поджаренной рисовой муки замесил тесто. Важно правильно рассчитать количество воды: слишком жидкое тесто плохо держит форму, а чересчур густое становится твёрдым после пропаривания.

Мараван вымыл руки и смазал ладони кокосовым маслом. Он скатал из рисового теста шарики; затем сделал в них углубления, так что получились небольшие сосуды; наполнил каждый смесью пряностей и залепил сверху, придав форму усечённого конуса. Получившиеся пирамидки Мараван сварил на пару и положил в термобокс, установив температуру около тридцати градусов.

Мараван стал поставщиком мотагам — любимого лакомства божественного слона Ганеши. Каждый день, утром и вечером, он готовил для храма около сотни конфет. Верующие раскупали их после службы и приносили в жертву. Чуть раньше восьми утра и шести вечера к дому Маравана подъезжала машина, увозившая полный термобокс сладких пирамидок. Члены общины, имеющие свои автомобили, по очереди помогали Маравану доставлять продукцию к месту сбыта.

Идея торговать мотагамами принадлежала самому Маравану. Однако для её осуществления ему пришлось увеличить свой долг ростовщику Ори. Мараван должен был закупить термобоксы и отстегнуть тысячу франков в пользу «тигров освобождения». Зато теперь он продавал сладости в тамильские магазины и обслуживал два цейлонских ресторана. Дело пока не приносило больших доходов, но понемногу продвигалось. Возможно, это был первый шаг к осуществлению мечты о кейтеринге.

В дверь позвонили. Мараван взглянул на часы: половина шестого. Сегодня они рано.

— Подожди! — крикнул он по-тамильски, вымыл руки и щёлкнул замком.

На пороге стояла Андреа.

В одной руке она держала букет цветов, в другой бутылку вина. И то, и другое девушка протянула Маравану.

— Я знаю, ты не пьёшь. Это для меня, — объяснила она.

Как и в прошлый раз, Мараван оцепенел от неожиданности.

— Можно войти? — спросила Андреа, и только этот вопрос привёл его в чувство.

— Извини.

Он пропустил её в квартиру.

— Ты ждёшь гостей? — поинтересовалась Андреа, заглянув на кухню.

— Нет, делаю мотагамы, — объяснил Мараван.

Он достал из термобокса две пирамидки, положил их на тарелку и протянул Андреа.

— Бери. Их можно съесть или принести в жертву.

— Лучше в жертву, — улыбнулась Андреа.

— А, ты об этом? — догадался Мараван. — Нет, бери, они безопасны.

Но Андреа не приняла угощение.

— У тебя есть время? — спросила она.

— Через двадцать минут я освобожусь, — ответил Мараван. — Можешь подождать в гостиной.

— Лучше посмотрю, как ты работаешь, — решила Андреа.

Когда пришли за мотагамами, всё было готово. На этот раз конфеты отвозила полная женщина средних лет, показавшаяся Маравану знакомой. Он не мог вспомнить, где видел её раньше. Возможно, она сама собиралась сказать ему об этом, но тут в дверях появилась Андреа, и улыбка вмиг исчезла с лица тамилки. Она холодно приняла термобокс и вышла, едва попрощавшись.

— Ты принимаешь заказы? — спросила девушка.

Они устроились на подушке возле низенького столика. Андреа налила себе бокал вина, Мараван пил чай. Прежде чем сесть, тамилец зажёг свой дипам и что-то пробормотал перед алтарём.

— Разумеется. Я даже планирую на это жить, — ответил он.