Кулинарная книга каннибала

Федерико вырос в единственном месте на земле, где его мать обрела наконец спокойствие, — на кухне «Альмасена». День за днем маленький Ломброзо возвращался из школы, делал домашние задания, играл немножко с приятелями, а потом мать и сын окапывались на кухне и вместе постигали драгоценные секреты, которые оставили Лучано и Людовико Калиостро в «Поваренной книге южных морей». Весной 1941 года Мария, воодушевленная вновь проявившимся волшебством, которое ей явили кулинарные рецепты, изобретенные ее кузенами, отодвигает с дверей засовы и задвижки, снимает ставни и открывает окна, зажигает в столовом зале лампы и свечи, моет посуду, до блеска натирает столовые приборы, наполняет подвалы съестными припасами, придумывает рецепты и гастрономические изыски для меню заново открывшейся таверны. Она распорядилась выкрасить фасад «Альмасена», наняла помощников на кухню и двух официанток и 8 октября в полдень снова открыла для посетителей двери «Альмасена Буэнос-Айрес».

Прошло десять лет со дня трагедии.

Город Мар-дель-Плата за отвратительные сороковые сменил кожу, консервативный режим оставил свою непристойную печать в конструкциях зданий, которые ныне уже стали легендарными: «Рамбла Казино», театр «Аудиториум», холодный отель «Провинсиаль», курорты «Плайа Гранде», городской Дворец Правительства, новая трасса № 2, соединяющая федеральную столицу и побережье. А с прибытием сотен иммигрантов, бежавших от ужасов Второй мировой войны и от голода, охватившего Испанию после гражданской войны, жилые районы увеличились, в центре города забурлила жизнь, там кастильское наречие смешивалось с другими испанскими диалектами, с французской, итальянской речью. Сюда также приехали тысячи мужчин и женщин, которые пересекли всю страну, чтобы найти приют в большом туристическом городе, в который к тому времени превратился маленький курортный городок. Это было в те славные времена, когда город окрестили Жемчужиной Атлантики.

11

5 февраля 1979 года: тот самый несчастливый день, в который Беатрис Мендьета натолкнулась на покрытое нечистотами тело маленького Ломброзо и на останки его матери Марины Ферри. Офицер Франко Лусарди заканчивает прибираться на столе, чтобы сменщик не придрался к беспорядку, — сложил заявления, папки для бумаг и папки с делами, пару дешевых ручек, листы копирки, вычистил полные окурков пепельницы, убрал кофейные чашки, пустую упаковку от жевательной резинки, утренние газеты. Лусарди чувствует, что вот подходит к концу еще один день, результат которого — морда в сортире и руки по локоть в дерьме, он полагает, что нельзя вляпаться в заразу и не подхватить лихорадку. Прошло несколько часов, как Беатрис Мендьета закончила давать показания и ушла из комиссариата. В голове молодого полицейского все еще булькает водопад слов, низвергнутый этой женщиной, и он чувствует кислый запах. «От запаха неприятностей так сразу не избавишься», — думает Лусарди. Остается резкий привкус во рту, покрасневшие глаза, оцарапанная кошмарами, обернувшимися жестокими истинами, кожа.

Что делали полицейские, пожарные и фельдшеры, отправившиеся в «Альмасен Буэнос-Айрес», чтобы разобраться на месте с заявлением Беатрис Мендьеты? Запись в докладе позволяет нам понять основные моменты этой операции: в «Альмасен» прибыло четверо полицейских из пожарного расчета, «скорая помощь» из больницы с шофером-санитаром и врач, приехавший на личном автомобиле. Они вошли в здание, прошли через главную залу и твердым шагом стали подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Вот тут-то они и почувствовали гнилой запах и остановились. Пожарные достали из карманов курток маски и прикрыли ими лицо, санитар и врач привычно зажали носы, потом все шестеро направились к открытой двери, откуда доносилось зловоние, и перешагнули через порог. Лусарди не добавил никаких отвратительных подробностей, он изложил лишь самую суть, без прикрас: тело младенца среди собственных экскрементов и того, что осталось от его матери, врач, завернувший маленького Ломброзо в чистую простыню, взятую из комода, санитар, открывший окно, чтобы смрадный воздух выветрился из комнаты, пожарные, тщательно осмотревшие помещение, звонок в комиссариат, приезд двух офицеров-криминалистов, собравших следы и отпечатки, действия специалистов, забравших жалкие останки женщины, чтобы отправить их в морг. В конце доклада, написанного офицером Лусарди, приведены результаты вскрытия, заключения из судебной лаборатории, резюме врача, осматривавшего младенца, кое-какие признаки, подтверждающие родство матери и сына.

Впрочем, в докладе есть абзац, который помогает нам понять всю чудовищность эпизода, абзац, в котором обстоятельно, с лаконичной точностью изложены выводы врача-биохимика, проанализировавшего остатки экскрементов и других органических субстанций, найденных на теле и белье младенца, простынях, одеяле, подушке, одежде: «Выполненные анализы позволяют утверждать, что младенец питался телом своей матери в течение приблизительно шести дней…»