Кулинарные курсы (СИ)

Глядя с вызовом, Гарри опустил руку, огладив возбужденный член. Сердце усиленно билось в груди. Пришло время повышать ставки. Он расстегнул пуговицу, медленно раскрыл молнию и приспустил брюки. Чтобы спокойно оголяться перед Снейпом нужно иметь стальные яйца, а они, благо, были самые обычные, поэтому пальцы предательски дрожали, выставляя волнение хозяина напоказ. Решительно преодолевая внутренний барьер, он, к собственному удивлению, не собирался останавливаться и испытывал восторг и трепет, демонстрируя непривычно развратное поведение.

Северус обмакнул средний палец, попробовал крем и одобрительно кивнул, оценив вкус. Он выжидательно смотрел, давая понять, что тот может продолжать.

Гарри смущенно улыбнулся, прикусив губу. Он стянул белье и медленно стал гладить член, едва касаясь ладонью. Брюки свалились на пол. Он опустил ладонь в миску с кремом, а затем крепко обхватил ею член и застонал, сжав пальцами и скользя по всей длине. Эклеры, профитроли и прочие кондитерские кремовые изыски теперь будут восприниматься совсем по-другому. Слишком соблазнительно, чтобы получилось употребить их без внушительной эрекции.

Северус длинно выдохнул, следя за тем, как рука размеренно движется вверх и вниз. Он облизнул пересохшие губы, дыша часто и глубоко. Собственное возбуждение требовало решительных действий. Немедленно. Он обошел стол, встал сзади, прижался к обнаженным бедрам, положил свою ладонь сверху руки на члене, усиливая давление. Гарри подался вперед, отдаваясь уверенным движениям ладони. Довериться Снейпу – затея сама по себе довольно неординарная.

Северус стянул штаны. Откинув сомнения в полезности, безопасности и эффективности кондитерского крема в качестве смазки, он зачерпнул рукой побольше, нанес на член и поудобней устроился сзади.

– Расслабься, сладкий.

И сладкий расслабился. Застонав, толкнулся бедрами навстречу приставленной головке, глубже насаживаясь на возбужденный член, преодолевая сопротивление, чувствуя болезненное растяжение. Потому что это именно то, чего не хватало, то чего давно хотелось. Нестерпимо, до помутнения рассудка, хотелось быть оттраханым на кухне, запачканной мукой, сливками и сахарной пудрой, чтобы сильные бедра грубо вколачивали в край большого стола, со скрипом смещающегося вперед с каждым толчком. Без лишних сантиментов. От души, резко и с оттяжкой.

– Сильнее давай, Северус! – потребовал Гарри. – Давай же, ну!

Еще раз просить не пришлось. Он закричал от боли и прикусил губу до крови, испытывая ни с чем несравнимое наслаждение, возбуждаясь до предела, с трудом сдерживаясь, чтобы не отстраниться, когда с членом вошел палец, проникая глубже. Кожа туго натянулась вокруг, сдавливая, осложняя движение, и Гарри заскулил, упираясь ладонями в стол, чтобы удержаться на ослабевших коленях и не свалиться вниз. Хриплые стоны прерывались напряженным молчанием, когда член входил до основания. Он вздрогнул и сжался, зашипев сквозь зубы, после того, как ладонь с громким шлепком приземлилась на его ягодицу, оставив ярко-алый след.

– Ш-шикарно, – горячо выдохнул Северус в самое ухо голосом низким, мягким и сладко-тягучим, словно разливая теплую карамель по всему телу. Он оперся рукой о край стола и быстро кончил вслед за ритмичными сокращениями мышц на своем члене.

– Похоже, я окончательно испортил крем, – сказал Гарри, стряхнув с руки капли спермы.

Северус запустил пальцы в миску, облизнул их каждый по очереди, глядя прямо в глаза и улыбаясь с вызовом, а затем поцеловал, делясь привкусом десерта. Его язык, прохладный, сладкий, проникал глубоко и властно, словно особый комплемент от шеф-повара.

Он поднял со стола кухонное полотенце и кинул им в Гарри.

– Приберись здесь, – сказал Северус и пошел в душ, натянув штаны.