Кулон на счастье (СИ)

И вдруг мне стало страшно. Раньше я не думала, что могу так испугаться. Потому что вокруг меня в комнате, в которой я провела почти полгода, не было моих вещей.

Эшелон шел на восток, был авианалет...

Кому-то я об этом говорила. Да я, кажется, всем говорила именно это, если кому-то приходило в голову спрашивать. Но было ли это правдой?

Заколку мне подарила Маруся. Расческа досталась от прежних жильцов... Старое трюмо покрыто пылью и паутиной - ни разу я к нему не подходила, предпочитая пользоваться маленьким зеркалом на первом этаже.

Одежда... Всю приходилось подгонять по фигуре. Чашка... Подарок Евдокии Леонтьевны. Даже постельное белье мне оставили, уезжая, ленинградцы.

Я снова распахнула шкаф и принялась лихорадочно искать саму себя. Хоть что-то из прошлой жизни, хоть намек на воспоминание.

Тщетно.

Я как будто не приехала сюда, а возникла - непонятно откуда, одна, без вещей.

Может, я читала когда-то что-то похожее. Может, еще до войны видела в кино.

Что со мной? Я заболела?

Перебрала шкатулку со всякой мелочью. Нитки, ножницы. Письмо от соседей - «Благополучно вернулись в Ленинград, Варюша, все у нас хорошо, дом почти уцелел, только стекла вставить»...

Записка от Евдокии со списком покупок. Несколько плакатных перьев и чистая промокашка.

Во всем доме, во всем огромном городе нет ни кусочка моего прошлого. Моего настоящего прошлого...

Еще можно расспросить моих подопечных. Они могут что-то помнить. Старики - люди дотошные.

Из радиоточки на улице Красных Коммунаров долетали звуки «Каховки». В уме я перебирала все, что знала о себе, и с каждым шагом все больше понимала - самые четкие воспоминания мои связаны с Энском. С Татарской улицей и ее обитателями.

Но и тут мои надежды не оправдались.

- Варечка, ну что ты? Конечно, я не стала бы тебя расспрашивать. Ты такая была... растерянная. Города не знала.

- Да, Варюша, я помню. Смотрела паспорт. Только это не паспорт, кажется, был, а партийный билет. Или нет?

- Ну, приехала ты к Евдокии. Во всяком случае, первой ты навестила ее...

- Одета? Что-то серое такое. Строгое. Не вспомню, какие туфли. Больше я у тебя этого платья не видела, а оно, кстати, тебе шло. Хотя, красивой девушке все к лицу.

6

Я сидела у Евдокии над чашкой индийского чая. Она как раз распечатала новую пачку. Ленточка этикетки еще лежала на кухонном столе - красные буквы по зеленому узорному фону. Руки у меня дрожали, и я прижала пальцы к чашке, чтобы это не было заметно.

- Ты не простудилась ли, Варюша? Давай-ка я варенье малиновое достану. Замечательное варенье, Клавдия дала. Из деревни. Лучшее средство от простуды.

Я только улыбнулась. С тех пор как я ушла из больницы, кто-то как будто ножом отрезал от моих воспоминаний, от прошлого и настоящего, а может, от будущего тоже. Кто-то торопился, кому-то было важно откромсать как можно больше и поставить меня лицом к лицу с тем, что в конце концов останется - с черной, глухой, ватной тишиной. С безвременьем.

Баночка с вареньем уже стояла на столе. И чайная ложка оказалось рядом: «Не стесняйся, ешь!»

Я попробовала варенье. Сладкое, душистое. В нем было словно заперто минувшее лето...

Чай закончился, я понесла чашку к рукомойнику - сполоснуть. На полочке для мыла и зубного порошка лежал кулон Евдокии Леонтьевны. Как будто нарочно, чтобы я его увидела.

- Варюша, поставь чашку, я сама помою...

- Вы подвеску оставили...

- Ах, да, хотела цепочку почистить. И отвлеклась. Если серебро темнеет, его чистить лучше всего зубным порошком.

Меня словно магнитом тянуло к кулону. Смутная, в голове бродила мысль: а вдруг? Как в тот раз, седьмого, когда я провожала Евдокию из гостей. Повинен ли в том моем видении именно кулон? Или я все придумала?

Серебро показалось горячим, я отдернула руку.

Евдокия держала в руках заварочный чайник. Надеялась, что я еще задержусь.

- Как хочешь, Варя, а одну я тебя сейчас на улицу не выпущу.

- Нет-нет, я все-таки пойду. Домой. Мне надо домой.

Как будто кто-то звал меня, или ждал, или я сама что-то забыла сделать.

Домой - это почему-то не значило вернуться в дом Фролова. Видимо, болезнь спутала мои мысли. Евдокия озабоченно пощупала мне лоб и покачала головой:

- Холодный совсем. Надо бы тебе к врачу...

- Да-да. - Важно было выбраться из дому. - Да, я к врачу. Все хорошо, просто устала немного.

Пальцы продолжало обжигать в том месте, где я притронулась к кулону. Что же это за магия, которую я не могу разглядеть? Раньше такого со мной не бывало. Да и сейчас все как всегда. Вещи словно кидают вокруг слабый мерцающий отсвет: вот на подоконнике - термометр переливается синим; вот подсвечник, на нем заговор от хворей; от иконки - слабый желтый свет. Намоленная.

Все. Не похоже, чтобы кулон был наделен магией.

Я торопливо попрощалась, затворила дверь и побрела по улице.

В воздухе кружился слабый снег.

Из-за спины посигналил автомобиль.

Я обернулась, и ни капли не удивилась, увидев черную «Эмку» Максимова.

Сегодня за рулем был он сам - я чуть поклонилась, показывая, что узнала. Он открыл дверцу:

- Варвара Кузьминична! Давайте подвезу!