Культ праха

В отличие от Мигурнока, Вугго нуждался в поддержке. Его нутро давно зачахло и требовало живительной подпитки одобрения и принятия его позиции, но братья предали его доверие, встав на сторону его новоиспечённого врага. Не в силах терпеть унижение, обнажённые перед теми, кому он исконно слепо доверял, Вугго вырвался из круга предателей, в неуёмном стремлении уйти неведомо куда – лишь бы спастись от убийственного разочарования.

Его остановил Рарон.

– Тебе не скрыть от нас своей неутолимой жажды обрести безоговорочную любовь всех без исключения, – сказал он сурово, – но этого никогда не будет. До недавнего времени мы жили дружно, и всем нам было хорошо в тёплой компании, которую даровал нам Альель. Девять братьев, любящих и оберегающих друг друга. Мы могли мирно дойти до нашего дома. Плечом к плечу. Без ссор и затаённых обид. Но так не бывает и так не должно быть. Просто потому, что не должно. Мы с этим смирились, а ты противишься, мучая самого себя. Тщетно сопротивляясь неудобной для тебя данности бытия, из мелочного чувства мести, ты пытаешься уязвить кого-нибудь из нас, чаще всего – своей придурью, и, главным образом, неизвестно за что. Но и этим ты ничего не добьёшься. Даже при наличии новых обстоятельств, данность бытия останется прежней. Теперь Мигурнок знает, что его любят только семь братьев, а ты заблуждаешься, что тебя не любят восемь братьев. Сама любовь и нелюбовь не влияет на ход событий – это мы толкаем их, чаще всего, в пропасть. Угоди в пропасть или обойди её стороной – ты не изменишь данность бытия. Случай сменяет случай, но главное, как и всегда, останется нетронутым. Ты не любим всеми, кто встречается на твоём пути. Даже Праотец нашего Отца – Создатель и Хранитель того самого бытия не оставил за собой права быть любимым и признанным всеми. Он отказался от очевидного блага, чтобы быть равным каждому из нас. Он создал бремя нелюбви, чтобы мы не забывали о том, кто мы есть.

Глава 13. Прощение

– Ты забыл о том, кем ты был, – сказал Рарон, склонившись над телом Сларгарта.

Никто кроме него не заметил исчезновения брата. Каждый предавался своим заботам: кто-то мечтал, кто-то страдал, кто-то вспоминал прошлое, кто-то думал о будущем. Рарон не придавал значимости ни одному слову, ни одному событию, ни одному явлению и не единой жизни, но тихий уход Сларгарта он не смог принять равнодушно.

Идя по следам брата, Рарон решительно преодолел испытания Пояса Вуньягун. Ужасы холода и западня ледяного вуньягунского пространства были ему нипочём. В отличие от Сларгарта, Рарон не думал о жизни и смерти – такой внутренний настрой, в его случае, своей мощью превосходил силу любого препятствия. Он был готов ко всему и принимал любую данность, ведь для него на самом деле ничто не имело смысла.

Дойдя до места, где несколькими мгновениями ранее была Белая пустошь, он нашёл брата. Поверженный и жалкий, Сларгарт лежал посреди серой равнины. Смерть забрала сильнейшего сына Альель, оставив мёртвое тело несчастного, уязвлённого, обычного человека, лицо которого обезобразила скорбь. Даже невозмутимый и холодный Рарон не мог долго смотреть на это. Будучи честным с самим собой, он осознал, что смерть Сларгарта вызвала в нём сильнейшие чувства горечи, обиды, гнева и даже ненависти к брату. Впервые он не смог ничего исправить.

Найдя безопасный путь в обход Пояса Вуньягун, Рарон вернулся к братьям с печальной вестью. Это была их первая потеря, которую они не желали, но были вынуждены принять. Их вера основательно пошатнулась. Их бессмертие оказалось под сомнением. Их стремления потеряли движущую силу.

Один из основных заветов Альель, которому они следовали с момента собственного появления, теперь касался их самих. Странники не искали смысла ни в чём, но, как оказалось, внутренне они рассчитывали на то, что их существование как раз и обладало подлинным смыслом. Бессмертие служило вечным гарантом реальности их ожиданий. Сларгарт вышел за границы, которых они не чувствовали. Сларгарт совершил поступок, на который никто не решался. Сларгарт добился того, о чём каждый из них тайно мечтал.

Следуя зову сердца, все они отправились к месту гибели Сларгарта, дабы проститься с братом и своими глазами увидеть доказательство, опровергающее их неуязвимость. Руди пошёл вместе с ними.

На протяжении всего похода их окружала холодная тишина. Путь был неблизким, но никто из странников не замечал утраченного времени. Словно и не было того большого расстояния, на которое отдалился от них Сларгарт. Казалось, брат погиб совсем рядом, в момент, когда все они отвернулись – каждый в свою сторону.

Они нашли самое ценное – то, что было так неразумно утеряно ими. Они нашли то, чего уже не могли вернуть. Окружив тело Сларгарта, странники упали на колени. Не решаясь войти в круг, Руди оставался в стороне. Он слушал прощальные речи странников, и услышанное вызывало в нём чувство глубокого непринятия их ценностей.