Благодаря тому, что в Индии на протяжении тысячелетий бережно передавали из уст в уста неизменный текст РВ, мы можем увидеть на примере этого пока еще довольно механистического соединения имен Савитара и Бхаги как бога дневного светила и обожествленного персонифицированного олицетворения доли и богатства в одно имя самое начало того присущего некоторым индоевропейским народам мыслительного процесса, который через тысячу, а быть может, и более лет привел к появлению у славян образа дающего бога, Дажьбога, сначала как эпитета, а затем и личного имени бога солнца. Как видим, миф о солнечном происхождении был далеко не единственным моментом, объединяющим духовные культуры наших далеких предков и ведийских ариев, и многие генетически родственные представления развивались у наших народов, лишенных в историческую эпоху непосредственных контактов между собой, параллельно. В тексте старинного древнерусского апокрифа, приводимого П. Н. Рыбниковым, про дневное светило говорится: «Величество солнца больше 30 поприщъ, видимо же мало есть, понеже отъ земли отстоитъ высоко. Одежда и вѣнецъ царскій на немъ, и Ангелов Господних 15 тысящъ, по вся дни хождаху съ нимъ. И егда зайдетъ солнце на западъ, тогда ангелы Господни совлекаютъ съ него одежду тою и вѣнецъ царскій на престолѣ Господни, а у солнца останутся по три ангела и снабдѣваютъ солнце»{381}. Данное представление оказалось устойчивым, и еще в XIX в. в Украине было записано такое предание:
Эти три момента, общих как для славянской, так и для индийской мифологии, показывают, что Савитар был богом солнца по крайней мере к моменту распада индоевропейской общности и имеет гораздо большее количество черт, родственных аналогичным чертам Дажь-бога, чем, например, Сурья, другой индийский солнечный бог.
Следует отметить, что в ведийский период мы видим и немало общеиндоевропейских представлений о дневном светиле, зафиксированных и в славянской традиции. В исследовании о Дажьбоге отмечалось, что солнце у наших предков соотносилось с образом глаза и понятием правды, а также обладает богатством. Эти же представления мы видим и в древнейшем собрании индийских гимнов. Так, например, солнце соотносится с глазом и о Сурье, одном из индийских солнечных божеств, гимны говорят как о глазе более высоких по статусу богов Митры-Варуны (РВ VII, 61, 1; X, 37,1). В этом качестве дневное светило наделяется всевиденьем (в одном из гимнов прямо говорится о «всевидящем солнце» — РВ I, 50, 2) и, соответственно, всезнанием:
(Знает) рождение богов, (видит) далеко и близко,
(Солнце) вдохновенное,
Глядя на прямое и кривое у смертных,
Это Солнце замечает действия чужого. (
Про Сурью, одного из солнечных божеств, другой гимн говорит в аналогичных выражениях:
Зная правду и кривду, солнце у индийцев, как и у других родственных им народов, оказывается тесно связано с первым началом, и ведийский гимн недвусмысленно это констатирует: «Правду протянуло солнце» (РВ I, 105, 12). Другой гимн однозначно определяет два этих начала в качестве основополагающих соответственно для Земли и Неба: