Культ войны (СИ)

Мы уже завершили миссию на одной из малообитаемых планет: достали яйца какого-то жутко редкого ящера, которого хотела выводить в лабораторных условиях одна суперзашифрованная команда ученых. Я возглавлял ту вылазку, и, естественно, уходил с планеты последним, вся команда была уже на транспортнике. Я уже ступил на рампу, когда из кустов на меня ломанулось нечто, состоящее целиком из худых волосатых конечностей и глаз. Я поспешно отступил дальше от корабля — не хватало, чтобы тварь туда забралась, но за первой повалили еще сородичи — несколько десятков. Бойцы бросились мне на выручку, и поначалу мы справлялись, отстреливая их с приличного расстояния, но стоило им приблизиться, как началось светопреставление. То, что больше всего напоминало пауков, бросалось на людей и жрало их живьем. Я никогда не слышал, чтобы люди кричали так, как те, до кого пауки добрались первыми. Из десяти солдат, что бросились мне на выручку, пятеро погибли сразу, остальным я крикнул отступать, передав пилоту, чтобы готов был стартовать немедленно. Четверо успели уйти, но один споткнулся и упал. Я кинулся поднимать его, но ближайшая тварь развернулась к нам и плюнула. От боли я потерял сознание, очнулся уже на закорках у Пиви, когда он затаскивал меня на корабль. Правая часть груди и рука горели от боли такой сильной, что я не сдержался и закричал. Последнее, что я увидел — останки того самого солдата, что так неудачно споткнулся — кислота разъела верхнюю часть туловища до такой степени, что узнал я его только по нелепой позе, в которой он так и остался лежать.

Последующие несколько месяцев я помнил плохо. Я был командиром и служил без нареканий, поэтому наниматели поначалу пытались меня лечить со всей ответственностью. Но когда стало понятно, что все процедуры и манипуляции максимум, что могут — это замедлить действие кислоты, что разъедала мою правую руку и грудь, мне откровенно предложили — либо везем тебя к родным, снимая с себя всю ответственность, либо «укол милосердия». Родных у меня не было, но и закончить свою жизнь от укола на казенной койке мне тоже не хотелось. Так что я дал нанимателям координаты лагеря Люка, как друга семьи. Так я оказался вместе с Пиви на стареньком шаттле, который ему выделили для доставки умирающего меня «домой». К чести нанимателей нужно сказать, что медикаментами и обезболивающими меня обеспечили еще на месяц жизни и выплатили всю зарплату, большую часть которой я тут же перечислил в уплату долга за лечение родителей. Без долгов и умирать спокойней.

— Так куда мы летим? — прервал затянувшееся молчание Пиви.

— К Люку Скайуокеру в лагерь, — я ответил автоматически, отвлекшись на другие мысли, и тут же от досады прикусил язык. Но Пиви услышал и прямо-таки взвился.

— Тот самый Люк Скайуокер?! Легендарный джедай? — я скривился, обезболивающие уже начали отпускать, — но кивнул. Пиви аж взвизгнул от радости: — Так он сможет вылечить тебя, Дерек?! Я читал! — он подскочил и начал носиться по кабине. — Я знаю, что джедаи так умеют.

Я хотел возразить, а потом подумал, что пускай лучше он считает, что для меня еще есть надежда. Я же сам откровенно сомневался в том, что Люк станет меня лечить. Но на такой случай, или, если боль станет совсем невыносимой, меня все-таки снабдили «уколом милосердия»: серебристый шприц в отдельном футляре отдыхал в моей объемистой аптечке в ожидании своего часа.

— Вполне возможно, Пиви. Для этого и летим, — я старался говорить как можно уверенней, а он, простая душа, повелся и радостный бросился за штурвал: шаттл уже был в атмосфере планеты.

Когда мы подлетели к лагерю, я уже понял, что мне не повезло. Толпа учеников высыпала за ворота навстречу нам. Значит, Люка на планете нет. Крифф!

— Пиви, сделай кружок и приземлись, пожалуйста, во-о-он там, — я указал на опушку леса в километрах пяти к северу от лагеря. Он вскинул на меня глаза.

— Дерек, но зачем?! Как ты доберешься оттуда со своими ранами? Смотри, тут же прямо возле ворот сесть можно!

Я поморщился: прости меня, Пиви, — и вторгся в его сознание, сразу же ощутив знакомый укол головной боли.

— Ты посадишь корабль там, где я тебе указал. Ты высадишь меня и сразу же улетишь с планеты. Ты подчистишь бортовой журнал и скрытые устройства слежения на корабле. Ты сам забудешь, куда отвез меня. Ты будешь уверен, что я нашел помощь.

Пиви повторяет за мной слово в слово, как дроид, и в точности выполняет мои указания. Перед тем как выйти, я коротко сжимаю его плечо на прощанье.

— Спасибо.

Оставалось надеяться, что слезы в его глазах, затуманенных внушением, мне почудились.

Стараясь не думать о том, что делать дальше, силясь отодвинуть адскую боль в руке на задний план, я принялся торопливо разбивать лагерь — сначала палатка, потом лекарства. Я успею, уверял я себя, я успею. И только рухнув у входа в поставленную палатку уже абсолютно недееспособным от боли, я понял, что просчитался.