Культ войны (СИ)

Я достал из пачки очередную сигарету — первая так и догорела, пока я вспоминал, сама собой у меня в руках, оставив маленький болючий ожог на пальцах, — и, издевательски усмехнувшись, закурил.

— Теперь твоя очередь быть учителем, Бен, — говорю, с наслаждением выпуская ароматный дым.

Он вскинул брови в немом вопросе.

— Покажешь, как молнию вызывать? — пояснил я. — Всегда хотел научиться.

Бен разулыбался так, будто всю жизнь только и мечтал, чтобы кого-нибудь учить.

— Ну конечно, Дерек, это совсем не сложно… — он начал было объяснять, но Люк его перебил:

— Бен, не здесь. На базе много чувствительных приборов. Если вы вдвоем начнете тут молниями бросаться, электроника полетит к криффу.

Тот закивал с серьезным видом, а потом вдруг радостно выпалил:

— А я знаю! Пойдем в лес!

Мы с Люком молча уставились на него, Бен пояснил:

— Там, где мы с Немзи сражались. Я как раз хотел сайбер Митси поискать. Вряд ли его забрали вместе с телом генерала. Люк, поможешь нам?

Тот кивнул в ответ, а потом помялся и выдал:

— А меня научишь? — и еще больше смутился от нашего закономерного удивления. — Энакин отказывается рассказывать, издевается, мол, раз я джедай, не пристало мне ситхские техники знать.

На этот раз мы с Беном приложили огромные усилия, чтобы не заржать.

Спустя полчаса мы добрались до той самой опушки. Грязные по самые уши — почва на Бату после череды снегопадов и ливней достигла почти жидкого состояния, хорошо, мы хоть вовремя успевали охране глаза отводить. Люк уже ждал нас там, великодушно сразу же указав на втоптанный в грязь десятками сапог сайбер Митси. То-то парень обрадуется. Новый клинок в синхронизированную пару к старому сделать очень сложно, практически невозможно, тем более, что в клинках Митси был один и тот же кристалл, расколотый пополам.

Бен потратил какое-то время на объяснения механики использования молнии в бою, и Люк слушал с не меньшим прилежанием, чем я. И ему это тут же окупилось сторицей, потому что, в отличие от меня, ситхская молния у призрачного джедая получилась с первого раза. Он радостно (или мстительно) что-то проулюлюкал и, торопливо поблагодарив Бена, пропал. Оставалось только надеяться, что разгневанный новыми умениями сына Дарт Вейдер не явится по наши души.

— Ну сосредоточься же ты, Дерек! — Бен повторял эту фразу уже раз двухсотый.

Хмель нас понемногу отпускал, и пьяное воодушевление начало понемногу сменяться похмельной апатией — молниями заниматься уже не хотелось. Хотелось в душ и спать. Но мы оба упрямо пытались: я — вызвать-таки молнию, Бен — в сотый раз рассказать мне, как это делается.

— Да не могу я! — озноб пробирал до костей, в сапогах гадко хлюпало. Я уже был готов сдаться.

— Погоди! — он вскрикнул так, что я едва не подпрыгнул. — Это, наверное, твой блок мешает! — и прежде чем я успел что-то сказать, Бен, не особо церемонясь, вломился ко мне в сознание. Я покачнулся, но устоял, матеря его про себя.

Экзекуция затягивалась. Из радостного и самодовольного его лицо стало задумчивым и сосредоточенным. На лбу, несмотря на промозглую погоду, выступила испарина. Бен шагнул ко мне ближе и закрыл глаза, почти касаясь моего виска подрагивающими пальцами. Внезапно мне показалось, что мне голову топором проломили, и я, прикусив губу, упал на колени, хватаясь рукой за ствол ближайшего дерева, — ноги отказывались держать меня. Бен же, вскрикнув, отпрянул и схватился за голову.

Несколько минут мы оба, тяжело дыша, приходили в себя. Наконец, помогая себе руками, я смог подняться, а Бен встретился со мной взглядом.

— Я не могу помочь тебе, Дерек, — он потёр переносицу, будто теперь у него голова болела. — Только ты сам можешь разрушить этот блок. Когда перестанешь бояться.

Я не понял.

— Бояться чего?

Он устало посмотрел на меня.

— Силы в себе. И того, что ты можешь. Ты сильный форсъюзер, Дерек. Я даже не знал, что настолько. Как не знал и того, как ты боишься этой силы, насколько сильно ты жалеешь, — Бен осекся и как-то обиженно зыркнул на меня, — что ты такой. Другой.

Он помолчал и, так и не сказав больше ни слова, развернулся и побрел обратно на базу. А я вдруг разозлился: да какого, крифф его дери, хрена, он несет, не боюсь я ничего, просто не люблю… Внезапное осознание того, в чем я сам себе не хотел признаться долгие годы, едва не сбило меня с ног, и… неосознанно вызванная мною молния, как сайбером, срезала несколько ближайших ко мне деревьев!

Бен резко обернулся. В предрассветных сумерках его фигура казалась призрачным маревом, но гордость и одобрение в его голосе были вполне ощутимыми:

— Вот это — уже совсем другой разговор.