Культя

– Нинаю, не помню. Мож, болела, а мож, в аварию попала, или еще чё, я хочу сказать, не в драке, она драться не любила, тетка-то. Короче, ей выдали искусственный глаз, стеклянный такой, знаешь? Карий, птушта у ней были карие глаза, но ей всегда хотелось синий. Нравились синие глаза, типа. И вот, другая старуха, на той же улице жила, у ней тож был глаз стеклянный, но синий как раз, и вот моя тетка все время к ней таскалась, наверно, хотела поймать момент, када та старуха будет без глаза, чтоб его свистнуть. Бывало, утром зайдет, када старуха еще в койке, а глаз в стакане воды или в чем там.

– То зубы.

– Чё?

– Это вставные челюсти держат в стакане воды. А чё делают со стеклянными глазами, не знаю.

– Ну лана, короче, как-то моя тетушка умудрилась свистнуть этот синий глаз и стала его носить, вместо своего, но фишка была в том, что глаз той бабки ей был не по размеру, мал был. И вот прикинь, она с тобой говорит, и один глаз, карий, на тя смотрит, все путем, а другой, синий, крутится в глазнице как ненормальный. Уссаться можно. Когда тетка наклюкается, бывало, глаз так и крутится у нее в голове, ну, знаешь, вроде какой-нибудь дыни в игровом автомате. Ваще. Просто уссаться можно. Хотя тетке это нравилось. Она жутко гордилась, что у нее глаз синий, хоть и не по мерке. Но мой братан его разбил, када играл в шарики, так что ей пришлось опять носить карий.

– Похож, у нее были не все дома.

– Точно.

– У меня тоже тетка была с приветом. Я из-за нее в футбольную команду записался, в школе.

– И чё в этом такого ненормального?

– Да не, я не то хотел сказать, не то чтоб она меня прям заставила, велела мне пойти и записаться или чё. Но я записался из-за нее.

– Как это?

– Ну она была жутко старая. На пеньсии. Кажись, она была даже не тетка, а сестра бабки. Мы к ней ходили в гости, по средам, типа чаю попить, и я это жутко не любил , потому как у нее внутри все кишки перепутались, все внутри слежалось, типа, так что мы сидели за столом, ели всякое, а она тут же за тем концом стола сидела на горшке.

– Да ты гонишь.

– Не, правда. Сидишь так, ешь какую-нить тушенку или там булочки, и стараешься не обращать внимания, что она прямо тут же и жрет и срет. И слышно, и вонь, и все такое. Я жутко ненавидел туда ходить, но мамка мя заставляла, так что я записался в школьную футбольную команду, потому что они тренировались по средам вечером, на лужайке, так что у меня была причина, чтоб не ходить к тетке. Чтоб вместо этого в футбол гонять. Так мамка взяла и поменяла день, когда к тетке ходить, на четверг. Жуть просто. Так что теперь у меня получился и футбол, и теткины говенные чаи. Да я ваще не хотел в эту дребаную команду вступать, но им вратарь нужен был. Первую игру мы проиграли со счетом 11-0.

Даррен щелчком выкидывает окурок в окно.

– А при чем тут ваще ампутация и всякое?

– Чё?

– Ну, эта твоя история при чем?

– Да ни при чем, но ты же рассказал про свою тетку, вот…

– Что «вот»?

– Вот и я про свою рассказал. Раз уж мы начали говорить про чокнутых теток.

– Мы говорили про то, када у человека тока один глаз. Ты, Алли, такой же тупой, как моя чокнутая тетка. Ей-бо.

Даррен опять качает головой, издав звук, средний между хрюканьем и вздохом. Бормочет что-то, не разобрать, ковыряет в носу указательным пальцем, скатывает козявку в шарик, щелчком отбрасывает через плечо. Алистер произносит тихо, заговорщически:

– Ладно. Зато я знаю, кто может нам рассказать, каково жить с одним-единственным глазом.

– Да ну? И кто ж это?

– А то ты не знаешь.

– Ты ваще рехнулся? Никого я не знаю с одним глазом. Тетка моя померла, чё ты несешь, дебил?

– Ну тот, болельщик «Блэкбернов». Которого ты вырубил в «Винограде» тада.

– Ой, тока не начинай опять про это, а? Уже тыщу раз говорили. Наши проиграли, этот мудак начал возникать, я его проучил. Вот и все, бля.

– Чуток далеко зашел, а, Даррен?

– Далеко? Далеко, бля? Эй, хуила, ты кто ваще такой, чтоб мне говорить, что я далеко зашел, бля? Ты засранец ебаный, какое ты имеешь право, бля, говорить мне, что я далеко зашел, бля?

Алистер будто съежился на своем сиденье. Невольно скрещивает руки на груди, бессознательным жестом, защищаясь.