Культовый Питер

Поняв, что враги на Петропавловку не нападут — побоятся, энергичный Петр стал привлекать сюда друзей — купцов всего мира, устроив на острове пристань и первый городской порт. Согласно легенде, Петр I в качестве кормчего сам привел к этой пристани первый голландский корабль и потом очень смеялся над испугом голландского капитана, понявшего с большим опозданием, что перед ним царь! Такие шутки Петр очень любил.

Но на маленьком острове порт было не разместить, и он был переведен сперва на стрелку Васильевского острова, а потом на Гутуевский остров, открытый заливу.

Кроме того, в крепости был построен Комендантский дом, гауптвахта, домик «дедушки русского флота», как называли ботик Петра I, Монетный двор. Внутреннее пространство Петропавловки лучше всего сохранило колорит Петровского времени: входишь в ее замкнутое пространство — и оказываешься в тех временах.

Петропавловка с золотым ангелом на высоком шпиле — одно из главных украшений города. Но нельзя забывать и о другом предназначении крепости — ее называли самой красивой в мире тюрьмой. Защищать город крепости не довелось — узнав о ней, шведы и прочие супостаты сразу поняли, что здесь не пройдешь. За отсутствием военной надобности правители России нашли крепости другое применение. То, что тюрьма эта была на самом виду, на самом широком разливе Невы, может быть, даже особо устраивало правителей: чтоб видели и не забывали. Трагедия любой истории состоит в том, что она всегда встречает сопротивление и шагает по телам жертв. И невозможно сказать, кто тут прав: кто жаждет перемен любой ценой или тот, кто считает эту цену чрезмерной. В казематах крепости побывали и противники перемен, и их сторонники. Одним из первых узников крепости был сын Петра Алексей — вокруг которого, как мы знаем, сплотились противники Петра, «переламывающего Русь через колено». Получается, крепость Петр для сына построил — но совсем не в том значении, как хотелось бы ему. Царевич Алексей скончался тут, в Трубецком бастионе, после тяжелых пыток. По версии фильма «Петр I», снятом в сталинские времена, царевича Алексея приговорил к смерти Верховный совет под руководством Петра — такая поучительная версия устраивала Сталина больше всего. Он и сам сурово обошелся с сыновьями! Согласно народной легенде, записанной Пушкиным, «царевича Алексея положено было отравить ядом. Денщик Петра Первого Ведель заказал оный аптекарю Беру. В назначенный день он прибежал за ним, но аптекарь, узнав, для чего требуется яд, разбил склянку об пол. Денщик взял на себя убиение царевича и вонзил ему тесак в сердце».

Народная молва связывает с этими событиями название Алексеевского равелина — хотя он построен через пятнадцать лет после смерти царевича и назван вовсе не в честь сына Петра I, а в честь его отца.

Другая история, тоже весьма популярная у романистов и кинематографистов, связана с именем еще одной жертвы Петропавловской крепости — княжной Таракановой. Эта красивая авантюристка объявила себя в Италии дочерью Елизаветы Петровны и ее фаворита Разумовского и, значит, законной наследницей престола. Екатерина II послала за ней в Европу Алексея Орлова, который нашел ее, соблазнил, заманил в Россию и заточил в крепость. Вот такими способами цари удерживают власть!

Согласно романтической версии, Тараканова погибла в камере во время наводнения. Этому событию, которое вряд ли было в действительности, посвящена знаменитая картина Флавицкого — изможденная женщина стоит на тюремной койке, с ужасом наблюдая, как через окошко хлещет поток. В ногах ее ползают крысы, выбравшиеся из поднимающейся невской воды.

Но самая печальная картина, особо грустная потому, что она реальна, — утро казни декабристов. Когда их вывели на казнь ранним утром в июле 1826 года, эшафот (как и любой другой объект в нашем государстве) к сроку оказался не готов. Четверо декабристов сидели на траве, тихо беседуя. Каховский стоял в стороне. Мрачный мизантроп, неудачник, весь погрязший в долгах, которые даже не пытался возвращать, потешивший свое уязвленное честолюбие тем, что убил Милорадовича, любимца всего Петербурга, он был презираем даже соучастниками, и даже перед смертью, когда другие декабристы прощались и целовались, никто не подал ему руки.

Много «борцов за свободу» побывали здесь. Правы ли были они или только умножали людские страдания? Здесь сидели и Достоевский, и Чернышевский. Ореол мученичества всегда почитаем у нас, это касается и многих современников, среди которых есть и писатели, считающие своим долгом пострадать.

В шестидесятые годы прошлого века, когда революционные настроения захлестнули столицу, в крепости оказались многие, особенно из числа студентов. На гранитных стенах крепости появилась размашистая надпись — «Петербургский университет». Мол, вот где находятся лучшие из студентов!

На моей памяти, в восьмидесятые годы на гранитных стенах крепости появилась другая надпись, взбудоражившая город, — «СССР — тюрьма народов».