Культовый Питер

Аничков дворец для многих из наших современников — это Дворец пионеров. Многие из нас стремились туда. Быть принятым в один из его кружков было весьма престижно. Меня, например, после проверки интеллекта приняли всего лишь в картонажный кружок, и только через три года, когда я поумнел, меня взяли в шахматный, который был в роскошном зале главного здания. Помню, как я поднимался по широкой мраморной лестнице и впервые, наверное, чувствовал, что в жизни есть не только привычная нищета и теснота коммуналок, но и красота, величие, роскошь. Помню огромный деревянный, резной зал, просвеченный солнцем, с большими окнами в сад, длинный строй столов с шеренгами шахматных фигурок на досках. Тут я из Ленинграда переносился в Петербург, превращался из ленинградца в петербуржца.

На памятнике Екатерины в так называемом «Катькином садике» у ее ног кругом расположились самые знаменитые ее подвижники: русский мореплаватель адмирал Чичагов, великие полководцы Суворов и Румянцев, поэт Державин, вельможа Бецкой, основатель Воспитательного Дома, известный деятель в сфере образования и воспитания (незаконный сын Трубецкого, давшего своему внебрачному сыну, как это было принято, лишь часть своей фамилии). Далее у ног императрицы стоят и сидят — Дашкова, первая в России женщина-академик, Орлов-Чесменский, разбивший турок на море в Наваринском и Чесменском бою, канцлер Безбородко, великий Потемкин-Таврический, присоединивший к России Таврию. Много всяких легенд, в том числе и фривольных, рассказывают про этих людей и этот памятник... но как бы ни было все на самом деле (большинство легенд, конечно же, вымышленны), Екатерина знала, кого приближать к себе.

Далее Невский проспект пересекается с Садовой улицей. Один из углов Невского и Садовой улицы — круглый, с большим окном и старинными часами. Это знаменитая публичная библиотека, Публичка, как называли ее мы. Сейчас она называется Российской национальной библиотекой. Все, что написано хорошего, — там. На бесконечных полках книги и книги, начиная от пергаментных, рукописных — до самых последних. Торжественное открытие Публичной библиотеки состоялось 2 января 1814 года. Со вступительной речью выступил директор А. Н. Оленин. Затем библиотекарь А И. Красовский произнес «Рассуждение о пользе человеческих познаний и о потребности общественных книгохранилищ для каждого благоустроенного государства». Помощник библиотекаря Н. И. Гнедич огласил «Рассуждение о причинах, замедляющих успех нашей словесности». Тема, небезынтересная и сейчас. Наконец, помощник библиотекаря, он же гениальный баснописец Иван Андреевич Крылов, прочитал басню «Водолазы» — о пользе просвещения. И библиотека начала свою деятельность. В ней работали замечательные сотрудники, знаменитые литераторы не считали зазорным числиться в ее штате, среди них А. А Дельвиг, В. Ф. Одоевский, М. Н. Загоскин.

Иван Андреевич Крылов двадцать пять лет отдал библиотеке и жил рядом в маленьком домике на Садовой. Теперь в «крыловском домике» часто бывают литературные вечера. Литературная теснота, царящая на Невском, упоительна. Чуть дальше, на одном из доходных домов армянской церкви, две доски — здесь жили Федор Иванович Тютчев, гениальный русский поэт, и Михаил Михайлович Сперанский, великий реформатор нашего государства.

Далее Невский пересекается Михайловской улицей, ведущей к дворцу великого князя Михаила, где ныне Русский музей. На Невский и Михайловскую выходит гостиница «Европейская» — самый шикарный отель и ресторан, в мое время усердно нами посещаемый. В ту уникальную пору шестидесятых полная свобода духа счастливым образом сочеталась с тоталитарной жесткостью цен — и мы могли тогда не только чувствовать свободу, но и как следует праздновать ее. И Бродский, и Довлатов, и Горбовский, и Соснора, и Кушнер успели это счастье вкусить. Может, поколение «шестидесятников» и вышло таким нахальным и многого достигло потому, что юность наша пировала не в подворотне, а в лучшем ресторане Санкт-Петербурга?