Культура бескультурных народов

Человек обладал огнем, берег и усердно ухаживал за ним с вынужденной заботливостью, так как не умел производить его по желанию. Этот уход далеко не следует представлять себе делом очень легким, чем-то вроде детской забавы; напротив, мы увидим впоследствии, что эта новая обязанность коренным образом преобразовала весь социальный порядок юного человеческого рода. Мы увидим, что единственно лишь охранению этого беспомощного, недавно приобретенного «домашнего животного» мы, люди, обязаны нашим уютным домашним очагом, защищающей нас кровлей, семейным чувством, да и всей нашей оседлостью, короче — всем тем, что делает нам жизнь приятной и дорогой. Даже в пустынных, бедных дождями областях наступают моменты, когда тлеющему рассаднику огня угрожает опасность потухнуть. Эта опасность во всяком случае должна быть предотвращена, чего бы это ни стоило. Штейнен очень живо описывает, какого труда стоило его каравану, на обратном пути от источников Шингу до Куйабы, в дождливое время года поддерживать в горящем состоянии «экспедиционное полено», а еще более разводить поутру заново большой огонь. Его люди могли помочь делу только тем, что сдирали кору с мокрых хворостинок, вырезали ножом с внутренней стороны тонкие сухие стружечки и с большой осторожностью и терпением подкладывали их почти поодиночке к тлеющему углю. Кроме того, необходимо было еще непрерывно раздувать огонь, чтобы достичь желаемой цели. Совершенно таким же способом пользуются огнем, по словам Им Турна, и индейцы в Гвиане; относительно же североамериканских индейцев мы уже знаем, что для поддержания жизни их «домашнего животного» они пользовались особыми видами трута.

В этой технике простого поддержания огня мы вообще должны видеть существенную задачу человека до изобретения орудия добывания огня; она стоила ему, наверное, немало умственного напряжения и упорного размышления. Во всяком случае, ему удалось разрешить задачу, как показывает достигнутая конечная цепь — наследственная передача огня ближайшему поколению и соседям. Дойти до этой цели человек мог только непрерывными опытами, ощупью, знакомясь с легко воспламеняющимися растительными частицами, которые затем, естественно, так же тщательно береглись и сохранялись, как и сама горящая головня. Очень рано человек узнал, что отколовшиеся и состроганные стружки и опилки при обработке деревянной рукоятки каменного топора и оружия особенно пригодны для поддержания и оживления потухающего огня. Без особого скачка мысли он очень скоро дошел до растирания легкого дерева, строгания и раскалывания, — просто на тот случай, чтобы в опасные моменты спасать огонь, не думая о каком-либо ином применении приготовленных таким образом материалов. Лучшим средством спасения и поддержания жизни «домашнего животного», угрожаемого при каждом ливне, была признана, конечно, тонко измолотая буровая древесная мука, — об этом свидетельствует громадное распространение сверлильного огнива. Та же древесная мука получалась всегда в изобилии при сверлении зубом, раковиной или камнем в дереве — другие сверла сначала совсем не идут в счет. По отношению к этим опилкам не довольствовались собиранием их, как отбросов, в полые стебли, выдолбленные плоды и тому подобное с тем, чтобы сохранять и носить всюду с собою этот запасной материал, — без сомнения, эта древесная мука производилась намеренно, в качестве главного продукта. В самом деле, он тлеет гораздо медленнее и продолжительнее, чем всякая другая рыхлая растительная ткань или сердцевина стебля.

«Кто же были те великие гении первобытной эпохи», — говорит Карл фон ден Штейнен в конце своего блестящего исследования, — «которые изобрели способ произвольного воспроизведения огня?» Это была кучка жалких существ, бродивших по сырому лесу, у которых угрожал потухнуть взятый ими с собою трут, а под рукою не было ни раковины, ни зуба или куска камня. Они отыскивали палку или разбивали полый стебель; чем суше дерево, тем легче его было измельчить и поджечь. Усердно сверлили они одним куском дерева в другом, чтобы получить достаточное количество древесных опилок, или, если говорить о предках полинезийцев, то последние терли дерево о дерево — это зависело от того, какой способ был у них обычным. Они были обрадованы открытием, что хотя деревянной палкой было труднее сверлить, но натертые таким образом опилки были тоньше и при том сами тлели и дымились. Справедливо говорит Им Турн фон ден Варрау: «Дерево заключало в себе легко горючий материал — трут, но этот горючий материал сам скрывал в себе огонь. Открытие это мог сделать каждый доисторический бродяга, не обладавший ничем, кроме остатка тлеющего материала с последней стоянки».