Культура древнего Рима. Том 2

В этой среде долго удерживаются местные имена и местные традиции в женской одежде, а также в системе религиозных представлений. Надгробные стелы содержат изображения умерших бойев и эрависков (нередко имевших право римского гражданства) в местной одежде. Так, Флавия Узайу, дочь Таттуна, из племени эрависков, родившаяся в правление Тиберия и умершая 80 лет, изображена в местной одежде, скрепленной на плечах большими «крылатыми» фибулами, известными в литературе как фибулы паннонско-норического типа. На ее шее цепь, признак знатного происхождения, на руках широкие браслеты, в руках — зеркало и веретено; на голове Флавии Узайу надет платок в виде тюрбана, поверх которого на плечи спускается покрывало. В нижней части надгробия изображена крытая повозка, запряженная двумя лошадьми с кучером на козлах и слугой сзади, символизирующая путешествие умершей в загробный мир[259]. Семья этой Флавии Узайу получила римское гражданство от императоров из династии Флавиев; надгробие поставил ее сын Квинт Флавий Титук. Римский городской магистрат, декурион в муниципии Горсии — Публий Элий Респект, который получил римское гражданство от Адриана при возведении Горсия в статус муниципия, распорядился изобразить умерших — свою жену и десятилетнюю дочь — в местной одежде эрависских женщин. Жена, Ульпия Амасия, и дочь, Элия Материона, представлены в платьях, скрепленных фибулами на плечах, в головных уборах типа тюрбана, с шейной цепью и медальонами на груди. В эпитафии стоит типичная римская формула: hic sita est и ob pietatem memoriae posuit, датирующая памятник первыми десятилетиями II в. Надгробие было сделано из италийского мрамора и обнаруживает влияние скульптурных мастерских Норика[260]. Некая Брогиомара, дочь Даллона, умершая 25 лет, и ее двухлетняя дочь Янтуна изображены в местной одежде, с шейной цепью, с двойными браслетами, с широким поясом на платье и фибулами, скрепляющими его на плечах (CIL, IIIr 3594). Подобные примеры не единственные.

Очевидно, существовали и другие традиции, пока еще нам неизвестные, которые продолжали удерживаться в быту, в обрядах и обычаях. Одежда здесь только внешний показатель того, что прежний образ жизни не был забыт. Немногие эпитафии III в. по-прежнему представляют жену в головном уборе типа тюрбана, с шейной цепью, подвесками или медальонами на груди, мужа — в римской тоге, со свитком магистрата в руках или в военной одежде легионера. Так, в надгробии Аврелия Януария, конника I Вспомогательного легиона, стоявшего в Бригеционе, его жены Ульпии Яну арии и их детей — Аврелия Яну ария и Аврелии Матерны — представлена вся семья легионера — муж, жена в тюрбане, с шейной цепью и подвесками на груди, и перед ними двое детей. Изображена также загробная трапеза с прислуживающими за столом служанкой и слугой (CIL, III, 15188, 3).

Представители племенной аристократии получали римское гражданство благодаря соответствующему образу жизни и состоянию, позволявшему им нести городские магистратуры и другие материальные затраты в пользу города. Образ жизни предполагал прежде всего лояльное отношение к римским властям. Местная семья, получившая право римского гражданства от Клавдия, посвящает алтарь Капитолийской Триаде за благополучие Римской империи (CIL, III, 10994; RIU, II, 410). На надгробии Кварта, сына Аднамата, была изображена римская волчица с близнецами (CIL, III, 10895). В Аквинке Публий Элий Фирм, сын Рускона, эрависк, за предоставленную ему магистратуру эдила соорудил на свои средства базу для статуи Адриана[261].