Культура древнего Рима. Том 2

Уже в конце декабря 296 г. повстанцы утратили власть в Фаюме, а в начале 297 г. Диоклетиан подчинил Александрию и учинил, по сообщению Евтропия, жестокую расправу с восставшими по всему Египту (Eutrop., IX, 24: Oros., VII, 25). Но в фаюмских папирусах свидетельств о репрессиях не сохранилось. Зато последовавшие затем налоговая и административная реформы Диоклетиана и начавшаяся в конце 298 г. перепись земель цроизвели сильное впечатление и имели более важные последствия для жизни окраинных фаюмских ком. Оба события нашли отражение в архиве Исидора. Он сохранил (понимая важность этого документа) попавшую к нему, вероятно, позже при исполнении одной из литургических должностей копию эдикта Аристия Ортата, в котором доводились до сведения всех жителей Египта «божественные постановления» императоров относительно налогового обложения; сохранил он и копии земельных деклараций[478], которые составлялись в процессе переписи земель.

Налоговая реформа Диоклетиана имела целью, как указывалось в эдикте, устранить злоупотребления при сборе налогов, и в связи с этим была упрощена система налогообложения и учета налоговых поступлений: для общего сведения в каждой коме следовало выставить таблицы с указанием твердых ставок обложения. Одновременно или годом позже изменилась и структура налогового аппарата: вместо декапротов, назначавшихся ранее из состава городской курии и выполнявших через своих помощников функции сборщиков, теперь сбором налогов должны были заниматься сами земледельцы в порядке выполнения литургических принудительных общественных должностей — ситологов, сборщиков основных натуральных поставок зерном, и апайтетов, сборщиков анноны (натуральных поставок для армии) и других налогов.

Перепись земель, начавшаяся в Фаюме и других комах в конце 298 г., была событием экстраординарным для Египта, как и для прочих провинций Римской империи. Папирусы дают нам представление о процедуре переписи и составе специально создававшихся цензовых комиссий благодаря сохранившимся нескольким экземплярам цензовых документов из разных номов (p. Cair. Isid., 3–5, p. Thead. 54–55; p. Flor. 32a, b; p. Lond. 1647; SB, 8942). Основой цензового документа была декларация землевладельца о принадлежащих ему участках частной и царской земли с указанием площади, границ, соседей, состояния обработки земли к моменту переписи. Подтверждая истинность сообщаемых сведений, земледелец клялся Фортуной и Викторией непобедимых императоров. Правильность заявления проверялась и подтверждалась специальной комиссией, состоявшей из двух землемеров, измерявших площадь участков, хориодикта — чиновника, следившего за соблюдением пограничных межей, помощника декапротов, сверявшего результаты измерения с имевшимися в налоговом аппарате данными, и тремя членами городского совета, присутствовавшими при измерении и подтверждавшими клятвенные заверения владельца. Согласованный документ составлялся в местном графейоне (секретариате), подписывался владельцем и всеми названными лицами и утверждался назначенным для проведения переписи в этом номе цензитором. Перепись шла медленно и придирчиво, установить размеры участков было, по-видимому, непросто. Землевладельцы стремились исключить из своих владений участки сухой, не пригодной для обработки земли, что противоречило интересам казны (см. p. Cornell. 20)[479].

К началу и во время переписи землевладельцы, вероятно, стремились выяснить свои совладельческие и наследственные права на регистрируемые участки (см., например: p. Cair. Isid. 64); цензовые документы впоследствии служили юридическим основанием в ходе судебных процессов о земельных владениях.

Исидор, несомненно, представлял себе важность цензовых документов, и, как уже говорилось, сохранил подлинники[480] своих деклараций и декларации, которую он представлял от имени матери (p. Cair. Isid. 3–5). Согласно этим документам, Исидор владел на территории комы Каранис крошечным участком (11/16 арур) частной посевной земли, а основные его земельные владения находились в хориодиктии (может быть, в Керкесухон Агора). Разделенные на 11 или 12 участков, они в общей сложности составляли 34 3/8 частной, 17 1/2 аруры царской посевной и 1 3/8 аруры частной неорошаемой земли, всего, следовательно, около 54 арур. Его матери принадлежали около 30,5 аруры царской земли и маленький участок (0,3 аруры) частной земли, засаженной масличными деревьями.