Культура древнего Рима. Том 2

В Каранис в 313/14 г. на должность тессарария был назначен Исидор, сын Птолемея. По-видимому, при исполнении своих предыдущих литургических служб он зарекомендовал себя человеком добросовестным, деятельным, разумным и честным, т. е. не только соответствующим той официальной характеристике, которая была дана ему при вступлении в должность комарха, но и в чем-то, может быть, превосходящим ее. Судя по документам, относящимся к 313/14 г., в качестве тессарария он контролировал распределение между кометами неорошенной царской земли в порядке эпинемесис для уплаты налогов (p. Cair. Isid. 12), помогал представителям комы Нараус из Мемфитского нома вернуть своих кометов, скрывавшихся в Каранис (р. Cair. Isid. 128), вместе с комархами получил из государственной трапезы деньги за поставку в 311 г. одежды для армии. По-видимому, имея возможность как тессарарий вникать в разные аспекты деятельности местных властей, Исидор расширительно понимал свои контрольные функции и решил довести до сведения высшей власти в провинции — префекта Египта — собранные им данные о злоупотреблениях комархов и препозита пага. В этом намерении он нашел поддержку у квадрария Полемона, сына Тиберина, служебные функции которого, видимо, были близки к функциям Исидора. Отправке петиции префекту Юлию Юлиану предшествовали предварительный подбор материала и составление памяток (р. Cair. Isid. 71 и 72), так что это было заранее подготовленное, обдуманное заявление. О чем же они сообщали префекту?

Они обвиняли комархов в сговоре с препозитом пага и присвоении 10 артаб хлеба и денег, собранных путем незаконных, произвольно налагаемых на жителей комы сборов в сумме более 300 талантов и полученных от казны в счет компенсации за поставки (кож и лошади) 56 талантов, а препозита пага в присвоении двух ослиц, купленных комой за 40 талантов, 30 белых овец и 45 талантов денег, а также в использовании для своих нужд ослов деревенской почтовой службы. Тессарарий и квадрарий выступали в своей петиции в интересах и от имени всех жителей комы (в какой мере они были правомочны выступать от имени комы — неизвестно) и просили префекта провести расследование и пресечь вымогательства препозита и незаконные сборы комархов.

Неизвестно, какой непосредственный результат для комы и местных властей имела эта жалоба префекту, но в жизни Исидора она, по-видимому, сыграла роль поворотного момента: его продвижение в рамках деревенской администрации закончилось. В последующие годы еще встречаются упоминания о привлечении его к каким-то литургиям в 317 и 318/19 гг., но, очевидно, непрестижных и обременительных, и он или обменивается, или нанимает других лиц для их выполнения (p. Cair. Isid. 82, 123). Влиятельная верхушка деревни, к которой, возможно, принадлежали обвиненные им комархи, не могла примириться с его действиями и оставить их без последствий: некоторые документы из архива Исидора позволяют предполагать, что его положение в коме резко ухудшилось.

До сих пор мы рассматривали производственную и общественную стороны деятельности Исидора, и здесь проявлялись его деловые качества, присущие ему и как индивидууму, и как представителю определенного социального слоя. Отдавая должное его личной активности, предприимчивости, добросовестности, обеспечивавших ему доверие со стороны арендодателей-горожан и деревенской и номовой администрации, следует, однако, предположить, что некоторые черты его психологии были типичны для жителей египетской комы. Это прежде всего чувство коллективизма, проявлявшееся в отношении к труду, выполнению общественных должностей и обязательств перед фиском — упоминания о разного рода сообществах (, ) при аренде и уплате налогов встречаются не только в архиве Исидора. Напомним также, что большинство литургических должностей были коллегиальны, и едва ли можно найти какие-то документы о претензиях друг к другу среди коллег по литургии. Думается, что добросовестность в выполнении таких литургических служб, как охрана полей, порождаемая пониманием общности интересов всех землевладельцев комы и ответственности перед этим коллективом, также была свойственна не только Исидору. Те же представления об общности интересов комы в целом и недопустимости действий во вред кометам руководили Исидором и его коллегой Поле-моном при составлении жалобы префекту.