Культура древнего Рима. В двух томах. Том 1

На первом месте здесь стоит все, относящееся к наследству и завещаниям, их типам, порядку составления, признанию завещания действительным или недействительным, к наследникам, делившимся на «своих» (дети и внуки, находившиеся под властью завещателя), «необходимых» (рабы, получавшие по завещанию свободу и имущество, от которого не могли отказаться) и посторонних. Все они, кроме рабов, получали срок на обдумывание того, принять наследство или от него отказаться, но, приняв, были обязаны удовлетворить кредиторов покойного и исполнить все его распоряжения по легатам и фидеикомиссам, которые тоже составлялись по определенной формуле.

По определенной же формуле составлялись и различные сделки. Каждую из них Гай рассматривает по отдельности, указывая, в какой форме она должна быть заключена, чтобы считаться действительной. Например, купля-продажа была действительной, когда стороны договаривались о точно установленной цене в наличных деньгах (обмен вещи на вещь не считался покупкой). Определенная цена должна была быть оговорена и при аренде, причем Гай замечает, что не всегда ясно, имеет ли место покупка или аренда (например, вечная аренда городских земель или данный ювелиру заказ изготовить кольцо из его материала, когда сочеталась покупка материала с арендой труда ювелира).

Обязательства из деликтов возникали в случае кражи, нанесения ущерба или оскорбления. Все эти деликты тоже подразделялись на различные виды. Например, кража могла быть явной, когда вор был пойман на месте преступления, пли неявной, когда он пойман не был, когда у обвиняемого находили украденную вещь и когда кто-нибудь укрывал краденое. За первый вид кражи полагалось возмещение в четырехкратном размере, за второй — в двухкратном, за остальные два — в трехкратном. Желающий искать свою вещь у вора должен был явиться к нему со свидетелями, голым (в одной набедренной повязке) и держать в руках чашу, чтобы руки его были заняты и он не мог бы что-нибудь подбросить обвиняемому. Понятие кражи распространялось и на пользование данной на хранение пещью и на наущение украсть. Но в соответствии с общей тенденцией во внимание принималось намерение: вором считался лишь тот, кто имел злонамеренный умысел. На несколько категорий подразделялось и оскорбление: оно могло быть простым или жестоким, нанесенным самому человеку или его жене, детям, рабу. Жестокое оскорбление определялось: действием — например, сечение розгами; местом — если оно было нанесено в театре, на форуме; личностью оскорбителя и. оскорбленного — например, если первый был плебей, a второй магистрат или сенатор.

Заканчивались «Институции» книгой, посвященной искам, относившимся к лицу, когда взыскивалось должное по контракту или по деликту, и относившимся к вещи, когда утверждалось или предъявлялось право на какую-нибудь материальную или нематериальную вещь. Иногда истец мог требовать и возмещения, и наказания, как, например, при похищении имущества с применением насилия. Гай перечисляет древние виды исков, уже не применявшиеся, и современные ему виды, приводит соответствующие формулы, излагает порядок процедуры, когда тяжба имела место между римскими гражданами или римским гражданином и перегрином, причем, по принимавшейся каждый раз фикции, перегрин мог считаться как бы римским гражданином, если тяжба основывалась на законах, распространявшихся и на перегринов, например на законе Аквилия об ущербе, на законах о краже. К разделу об исках примыкает непосредственно связанный с ним раздел об интердиктах и декретах магистратов (преторов и проконсулов), дозволяющих или запрещающих нечто сделать с тем, чтобы этими декретами и интердиктами руководствовался судья. Последние параграфы этой книги посвящены наказаниям тех, кто подал в суд на того, на кого не имел права жаловаться (на родителей, патронов и их детей), или вчинил иск для того, чтобы нанести бесчестие ответчику.