Культура древнего Рима. В двух томах. Том 1

Отголоском первоначальных представлений могла быть позднейшая трактовка Януса как мира — mundus (Serv. Aen., VII, 610; Macrob. Sat., I 7t 18–28), как бога, который все формирует, всем правит, знает прошедшее и будущее (отсюда его два лица), как силы, заключенной во всех элементах, их связующей, как создателя человеческого рода, продолжению которого он способствует (Macrob. Sat., I, 9, 14–18 со ссылкой на авгура М. Мессалу и Варрона). Овидий, собравший в начале «Фаст» различные версии о Янусе, изображает его и как жившего на Яникуле царя, в правление которого царили мир, справедливость и всеобщее благополучие, и как бога, обуздывающего войну, бога входов и выходов, небесного привратника, передающего богам молитвы людей, и как бога заключения союзов (в частности, союза Ромула с Титом Тацием), и как первобытный хаос, из которого выделились составляющие мир элементы и возник упорядоченный космос, а сам Янус, первоначально бесформенный шар, приобрел образ бога, блюстителя мирового порядка, стража мира, вращающего его ось. Конечно, здесь несомненно влияние позднейшей философской мысли, но тот факт, что сотворение мира и управление царствующим в мире порядком связывались именно с Янусом, а не, скажем, с верховным богом Рима Юпитером, в сочетании с его эпитетами в песне салиев допускает предположение о его соответствующей роли в некогда существовавшей мифологии. В пользу этого говорят и некоторые наблюдения Кука[38], отмечавшего наличие и у других народов древности архаического двуликого бога неба, а также связь Януса с архаическими представлениями о небе, как о металлическом своде. Первоначально Янус изображался в виде такого свода, затем его храм представлял. собой покрытую бронзой двойную арку на колоннах, символизировавшую небо и носившую название Ianus Geminus.

Может быть, в глубокой древности существовал и миф о происхождении людей от деревьев. На него намекает Сервий, комментируя рассказ Евандра о живших некогда в лесах на месте будущего Рима фавнах и нимфах и племени людей, рожденных стволами крепкого дуба, познавших никакой культуры и цивилизованных впоследствии Сатурном. Сервий пишет, что поскольку древние люди не имели домов и жили в дуплах, то те, которые видели, как они оттуда выходят со своим потомством, думали, что они рождены деревьями (VIII, 315). Об огромной роли культа деревьев и особенно дуба у римлян, как и у других пародов, обширный материал собрал, как известно, Фрезер[39]. Он подчеркивал связь дуба с Юпитером, с альбанскими и римскими царями, носившими венки из дуба. Он обращал внимание на то, что все альбанские цари носили прозвище Сильвии — «лесовики», и высказывал предположение, что цари Альбы и Рима воплощали дух дуба, а через связь с ним — и Юпитера, почему царь Латин стал Юпитером Латиарисом, почитавшимся в горном лесу. Следует заметить, что Юпитер был связан не только с дубом, но и с буком и под именем Юпитера Фагутала почитался в буковом лесу на одноименном холме Фагутале (Plin. Ν. Η., XVI, 15, 1). Духом дуба Фрезер считает и божество арицийской рощи Вирбия, сочетавшееся священным браком с нимфой дуба Дианой, святилище которой было у озера Неми. Знаменитый же обычай, по которому жрецом арицийской Дианы был беглый раб, убивший своего предшественника, Фрезер толкует как реминисценцию ритуального убиения царя как духа дуба, воскресавшего затем обновленным. Сакральным браком, по мнению Фрезера, сочетался в священном лесу царь Нума с лесной нимфой Эгерией, почитавшейся вместе с Дианой.