Культура и империализм

При подготовке рукописи мне различным образом помогали Юмна Сиддики, Аамир Муфти, Сьюзан Лхота, Давид Бимз, Паола ди Робилант, Дебора Пул, Анна Допико, Пьер Ганьер и Киран Кеннеди. Зайнеб Истрабанди выполнила трудную работу по расшифровке моего ужасного почерка и с поразительным терпением и мастерством перенесла рукопись в ряд следующих друг за другом черновиков. Я премного обязан ей за безграничную поддержку, добрый юмор и сообразительность. На различных этапах редакторской работы Френсис Коади и Кармен Каллиль выступили ценными читателями и добрыми друзьями тому, что я попытался здесь представить. Я также должен выразить свою глубокую признательность и истинное восхищение Элизабет

Сифтон, моему многолетнему другу, прекрасному редактору, строгому и неизменно благожелательному критику. Джордж Андреу постоянно помогал мне на различных этапах издательского процесса. Мариам, Вади и Найле Саид, которые жили рядом с автором этой книги в подчас мучительных условиях, сердечное спасибо за их любовь и неизменную поддержку.

Нью-Йорк, Н.-Й. Июль 1992

Глава 1

ПЕРЕКРЫВАЮЩИЕСЯ ТЕРРИТОРИИ. ПЕРЕПЛЕТАЮЩИЕСЯ ИСТОРИИ

В порядке вещей было молчание об этой проблеме и молчание людей, в эту ситуацию включенных. Иногда молчание нарушали, а иногда соблюдали — авторы, которые жили с цензурой в душе, в рамках стратегий соблюдения правил. Меня же интересуют стратегии нарушения молчания.

Тони Моррисон. Игра в темноте⁷

История, иными словами, — это не калькулятор. Она развертывается в уме и в воображении, она включает тело в разнообразные реакции культуры народов, она сама есть бесконечно тонкая медиация материальных реалий, подтверждающего экономического факта, неприкрашенной объективности.

Бэйзил Дэвидсон. Африка в современной истории

I. Империя, география и культура

Апелляции к прошлому — одна из самых распространенных стратегий в интерпретации настоящего. Подобные апелляции вдохновляет не только неприятие случившегося в прошлом и того, чем это прошлое было, но и неуверенность в том, что прошлое действительно прошло, закончено и закрыто. Или же оно, пусть и в иных формах, все еще длится? Эта проблема вдохновляет самые разнообразные дискуссии: о влиянии, о вине и суде, о текущем положении дел и приоритетах на будущее.

В одном из своих знаменитых критических эссе раннего периода T. С. Элиот поднимает сходный круг вопросов. И хотя повод, как и интенция эссе, носят чисто эстетический характер, его формулировки применимы и в других сферах опыта. Поэт, — говорит Элиот, — это, конечно же, индивидуальный талант, но творит он в рамках традиции, которую невозможно унаследовать просто так, но удается обрести лишь «тяжким трудом». Традиция, продолжает он,