Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века)

Таковы высшие иерархи церкви. Каковы же рядовые ее служители? И среди них немало грешных и испорченных людей. Многие пожирают по нескольку пребенд, не утруждая себя службами более других. Как и от коня, который съел корм трех лошадей, толку от них мало (ТЕ, 267а). «Рабы Христовы охотнее служат там, где деньги, нежели там, где Христос» (ТЕ, 280)[147]. Не посещая свои диоцезы, епископы перепоручают заботы о душах верующих невежественным и нерадивым пастырям, сетует Джон из Шепей (Hervieux, 449). К тому же иные из них небрежно исполняют свои обязанности. Воры те священники, которые, произнося слова службы, крадут, то есть умалчивают, часть стихов (ТЕ, 275), так что бесы, подбирающие непроизнесенные слоги псалмов и молитв, набивают ими полные мешки (ЕВ, 212). В Бургундии имело место такое происшествие. Один священник очень дурно исполнял церковную службу, и тут явился дьявол. Схватив нерадивца, он поднял его в воздух и ударил о пол со словами: «Сказал Господь господину моему…» Затем он вновь его поднял и уронил, закончив стих: «…сядь по мою правую руку». Испытание это не прошло зря, и священник исправился; с тех пор служил он превосходно (ТЕ, 276). Нечистый, который дает урок благочестия священнику и наставляет его в церковной службе, — впечатляющая картина!

149

Столкновение крестьянина и рыцаря. Рельеф собора в Модене. 1120–1140.

150

Танцы на пиру. Миниатюра из фламандского календаря начала 16 в.

Не всякая церковь имела своего священника, и в одном «примере» повествуется о деревенском приходе, в церкви которого пастырь из соседней деревни отправлял службы лишь время от времени. Огорченная его неявкой вдова оказалась на мессе, которую служили на небесах (Klapper 1914, N85).

Поучая прихожан воздержанию, сами священники не всегда соблюдают обет. У многих из них имеются конкубины (наложницы). Существует «пример» о священнике, который в компании мирян повстречал на дороге разбойников. Его спутники сказали, что каждый должен защищаться, но священник возразил: «Я не мужчина и не должен защищать себя». Пришлось другим ему пособить. Пошли дальше и встретили проституток. Решили: каждый возьмет свою. Священник: «А мне почему нет?!» — «Так ты же не мужчина». — «Но у меня есть то, что носит при себе всякий мужчина»… Если бы блудница надела на себя священническое одеяние и подошла к алтарю, чтобы отслужить мессу, то было бы страшно и невыносимо, но и развратный священник не менее омерзителен (ТЕ, 277). Ж.-К. Шмитт приводит «пример», записанный инквизитором XIV века, «О десяти мужах, плотски познавших одну девицу». Десятый из этих мужчин и самый слабый был «братом Святого Духа», членом преследуемой церковью еретической секты; после общения с ним девице была возвращена ее невинность. Враждебность инквизитора секте очевидна, и только благодаря ей подобный анекдот и мог быть записан.

Фольклорный мотив «плотское сношение с монахом восстанавливает утраченную было девственность» переиначивается здесь, попав в «силовое поле» ученой культуры и сделавшись «примером»[148].

Священников, имеющих наложниц, поносят практически все проповедники. Вот история, происшедшая в Англии. Бес в облике всадника подскакал ночью к дому кузнеца и, разбудив его, приказал подковать его черную лошадь. Когда кузнец забивал гвоздь ей в копыто, лошадь вскричала: «Полегче, сын мой, ты причиняешь мне боль!» Тот в растерянности: «Кто ты?» — «Я — твоя мать. Была я любовницей священника и сделалась лошадью беса». И тут исчезли и лошадь и ее всадник (SL, N 117. Cp.N 119).

151

Жонглер и танцовщица. Рельеф западного портала церкви Сан Амброджо в Милане. 12 в.