Культура, иконосфера и богослужебное пение Московской Руси

Еще одной крайне важной особенностью тонемы, отличающей ее от тона, является неразрывная связь со словом. Совершенно не случайно термин «тонема» произведен от слова «фонема», ибо тонема есть не что иное, как фонема в своем интонационном проявлении. Тонему можно определить как показатель интонационного отношения фонемы к строке. Подобно тому, как отдельные фонемы складываются в слова, а слова складываются в тексты, так и тонемы складываются в мелодические структуры, опевающие строку, а отдельные мелодические структуры складываются в богослужебно-певческие формы, соответствующие текстам. Типикон, регламентирующий порядок последования текстов, регламентирует тем самым и последовательность богослужебно-певческих форм, наименьшей составной частью которых является тонема. Вот почему можно утверждать, что формообразующее действие Типикона простирается вплоть до самых мельчайших элементов мелодии. И подобно тому, как в упоминаемом выше опыте с магнитом разные материалы по-разному вели себя в магнитном силовом поле, точно так же по-разному будут вести себя тон и тонема, оказавшись в формообразующем поле Типикона. Неразрывно связанная со словом, тонема четко реагирует на каждый формообразующий импульс Типикона, в то время как тон, свободный от связи со словом, не имеет в себе ничего, что могло бы реагировать на такой импульс.

Но, углубляясь в изучение свойств тона и тонемы, ни на минуту нельзя забывать о том, что и тон, и тонема есть лишь показатели различных состояний сознания. Сознание, в котором помыслы вытеснили молитву, мыслит тонами, сознание же, освобожденное молитвой от помыслов, мыслит тонемами. Состояние сознания, полностью охваченного помыслами-звуками, с замечательной выразительностью описано Бетховеном в одном из его писем: «Что касается меня — Боже правый! — то мое царство в воздухе. Словно вихрь, мчатся вокруг меня звуки, и в душе моей часто бушует такой же вихрь»[24]. Отдача себя этим вихрям, вовлеченность в эти вихри и — даже более того — культивирование в себе этих вихрей составляет суть художественного творчества. Именно эти звуковые вихри, бушующие в сознании, будучи зафиксированы тонами-нотами, превращаются в произведения музыкального искусства. Усилия аскетики направлены как раз в противоположную сторону, и именно к тому, чтобы усмирить и утихомирить вихри, бушующие как в самом сознании, так и вне его, ибо только после того, как уляжется волнение, вызванное этими бушующими вихрями, сознание сможет обнаружить в себе ровное и спокойное течение молитвенного потока. Этот-то поток, будучи зафиксирован тонемами-невмами, и превращается в конкретные богослужебные песнопения. Таким образом, тон и тонема, нота и невма представляют собой элементы различных языковых игр, апеллирующих к различным областям действительности. Тонема-невма не способна зафиксировать и описать звуковой вихрь, а при помощи тона-ноты невозможно описать непрерывность единого молитвенного потока. Так, противоположность между богослужебным пением и музыкой можно в конечном итоге свести к противоположности тона-тонемы или ноты-невмы.

Теперь, когда хотя бы чисто эскизно намечена связь между состояниями сознания, звуковыми структурами и знаковыми системами, нужно рассмотреть становление богослужебно-певческих и музыкальных форм в историческом контексте, а также в их связи с изменениями состояний сознания. Ибо, прежде чем приступить к непосредственному исследованию древнерусской системы богослужебного пения, необходимо точно определить ее место в общем историческом процессе и выявить ее взаимоотношения с другими богослужебно-певческими и музыкальными системами. В то же самое время необходимо помнить о наличии трех уровней богослужебно-певческой системы и, стало быть, о том, что становление мелодических богослужебных структур есть результат становления молитвенных форм и устава, или порядка богослужения. И здесь снова придется выйти за рамки чисто музыкальной науки и стать на фундамент православной исторической концепции, ибо только с ее позиции можно правильно оценить генезис форм молитвенного подвига и генезис форм богослужебного устава, приведший к возникновению древнерусских певческих форм именно в том виде, в котором они доступны современному музыковедческому исследованию и анализу.

ГЛАВА II

1. Путь становления музыкальных систем