Культура, Истоки вражды

Может быть самой наглядной иллюстрацией этого является восприятие иноязычной речи, или каких-нибудь сложных научных абстракций, принадлежащих дисциплине, самые азы которой абсолютно неведомы нам: никакие, даже самые героические усилия нашего сознания не позволят распознать в воспринимаемом ничего членораздельного и осмысленного.

Словом, центральная идея, которая защищается здесь, прямо противостоит обыденному представлению о механике знакового общения.

Здравый смысл подсказывает, что непосредственное общение с кем-то отстоящим от нас в пространстве невозможно, даже если это отстояние измеряется совершенно незначительными величинами. Само пространство, разделяющее нас, это абсолютно изолирующая наши сознания среда. Поэтому все то, что рождается в душе какого-то постороннего человека, может стать достоянием нашего собственного сознания лишь с помощью какого-то передаточного звена. Поэтому общая схема информационного обмена, которая обычно рисуется нам, требует чем-то заполнить эту пространственную пропасть. Меж тем понятно, что внефизическое ее преодоление абсолютно исключено; любая информация, сообщаемая одним субъектом другому, обязана последовательно, не допуская никакого обрыва непрерывности преодолевать всю разделяющую нас дистанцию. А это значит, что все то время, которое занимает подобное преодоление, она должна запечатлеваться в структурах некоторого физического же носителя. Отсюда и сам этот носитель-знак предстает как (по меньшей мере временное) вместилище всех тайн духовного откровения.

Тем более невозможен никакой непосредственный информационный обмен там, где на месте пространственной пропасти встает временной разрыв: обреченный уходить из жизни человек уже ничего не может сообщить тем, кто остается после него, если это сообщение не будет запечатлено на каком-то материальном носителе.

Таким образом, своеобразное "дальнодействие", когда между изолированными полюсами обмена нет ничего, кроме абсолютного информационного "вакуума", представляется нам совершенно исключенным. Вспомним: так, закон всемирного тяготения долгое время не принимался сознанием современников Ньютона только потому, что он ничего не говорил о том, в чем именно материализуется та таинственная сила тяготения, которая, собственно, и связывает небесные тела. Пустота, разделявшая их, вопияла о субстанции, которой долженствовало заполнить собою космические расстояния и служить передаточным средством для этой мистической силы. Но физика в конце концов была вынуждена смириться с ее отсутствием, - уже хотя бы потому, что никакой агент, способный заполнить пространственную бездну, не обнаружен и по сию пору. С информационным же "вакуумом", разделяющим не только тех, кто значительно отстоит друг от друга в пространстве и времени, но даже собеседников, смириться невозможно. Невозможно уже хотя бы потому, что восполняющий его агент - налицо, это - знак. Именно он делает понятным и естественным наше общение, именно в этом передаточном звене должно быть временно "складировано" все то, что мы хотим передать другому.

Казалось бы, все это подтверждается повседневным опытом. Библиотеки, архивы, музеи - когда б не они, то что бы мы знали о нашем прошлом? Ученые и поэты, философы и правители давно сгинувшего мира - реальность сегодняшнего нашего сознания только благодаря им; вершимое где-то на другом краю планеты едва ли не тотчас же входит в нашу жизнь, - но только с помощью самых современных средств связи. Впрочем, только ли общение с чем-то ушедшим или запредельным требует материального посредничества знака, если тайна за семью печатями все то, что скрывается в душе самых близких к нам? Знак - вот единственное средство узнать и быть узнанным, понять и быть понятым, говорит нам весь уклад нашего бытия.

Но вот:

...вздохнули духи, задремали ресницы,

Зашептались тревожно шелка...

В самом ли деле вибрация воздуха или бездушная россыпь типографских знаков, запечатлевших на бумаге то, что когда-то было увидено поэтом, способны навеки сохранить в себе память об этой мимолетности, или все же не здесь, но

В моей душе лежит сокровище,

"и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука,.. и перья страуса склоненные

В моем качаются мозгу.."?