Культурные индустрии

• Критическая политическая экономия рассматривает тот факт, что культура при капитализме производится и потребляется, как фундаментальный вопрос в объяснении неравенства в распределении власти, престижа и прибыли. Этот акцент политэкономических работ на капитализме и его негативных последствиях говорит о том, что, хотя необязательно быть марксистом, чтобы работать в этой области, это все-таки полезно.

• Значительный вклад политэкономического подхода в изучение культурных индустрий заключался в том, что был поднят вопрос: в какой степени культурные индустрии служат интересам богатых и власть имущих. Как следствие, центральное место в таких исследованиях занял вопрос о собственности на культурные индустрии и контроле за ними (см. главы II и VI). Приводит ли, в конечном итоге, то, что культурные индустрии принадлежат богатым и власть имущим и находятся под их контролем, к распространению текстов, служащих интересам этих богатых и влиятельных владельцев и их партнеров по бизнесу? Это были настолько важные дебаты, что некоторые авторы, преподаватели и студенты стали ошибочно приравнивать политэкономический подход к мнению о том, что организации в сфере культурных индустрий якобы действительно служат своим владельцам, тогда как на самом деле многие авторы, связанные с традицией политической экономии, заняты рассмотрением сложностей и неясностей, окружающих данный вопрос.

Какая политическая экономия?

Необходимо пояснить, что внимание, которое политическая экономия уделяет этическим и политическим вопросам, связанным с культурой, означает, что она еще внесет важный вклад в эту область, учитывая проблемы, намеченные во введении. Однако некоторые версии политической экономии культуры дают более широкий горизонт для понимания того, что стоит за изменением/преемственностью в культуре, чем другие. Здесь необходимо более подробно остановиться на политической экономии. Это также поможет нам разобраться с некоторыми упрощениями и заблуждениями, связанными с данным термином.

Сторонники и противники политической экономии культуры часто изображают ее как единый, унифицированный подход. Винсент Моско [Mosco, 1995, р. 82–134] подробно изложил различия между политэкономическими работами, написанными в трех географических и политических средах: Северной Америки, Европе и странах третьего мира, т. е. развивающихся стран Азии, Латинской Америки и Африки. Я вернусь к интересным работам из этой последней группы, посвященным проблемам культурной зависимости и медийного империализма в главе VIII. Здесь я, однако, хочу опереться на полезное разделение, предложенное Моско, и обсудить противоречия между двумя направлениями североамериканской и европейской политической экономии.

• Традиция североамериканской политической экономии, представлена работами Герберта Шиллера, Ноама Хомского, Эдварда Хермана и Роберта Макчесни. Эта традиция Шиллера – Макчесни сыграла исключительно важную роль в классификации и сборе данных о росте богатства и влияния культурных индустрий, а также их связи с политическими и экономическими союзниками.

• Подход культурных индустрий, начало которому в Европе положили Бернар Мьеж [Mi`ege, 1989] (см. также более новую работу: [Mi`ege, 2000]) и Николас Гарнэм [Garnham, 1990], и который был также развит как другими европейскими, так и авторами, живущими на других континентах [Straw, 1990; Ryan, 1992; Aksoy, Robins, 1992; Driver, Gillespie, 1993; Toynbee, 2000; Bolano, Mastrini, Sierra, 2004][20].

Во введении я ссылался на творчество Бернара Мьежа, поспособствовавшего популяризации употребления термина «культурные индустрии» во множественном числе (в противоположность «Культурной Индустрии» в единственном числе у Адорно и Хоркхаймера), как пример подхода, учитывающего сложность, противоречивость и амбивалентность в изучении культуры[21]. Как явствует из моей высокой оценки творчества Мьежа и Гарнэма, я полагаю, что подобный подход может дать больше для оценки и объяснения изменения/преемственности в этих индустриях, чем традиция Шиллера – Макчесни. По моему мнению, этот подход удобнее для работы со следующими элементами, к каждому из которых я обращаюсь ниже:

• противоречивость;

• специфические условия в культурных индустриях;

• противоречия между производством и потреблением;

• создатели символов;

• информация и развлечения;

• исторические вариации в социальных отношениях в культурном производстве.

Противоречивость