Культурные индустрии

И последнее замечание касательно исследований культуры. Некоторые важные работы в рамках исследований культуры были посвящены взаимодействию телезрителей с телевидением. В действительности, хотя в 1980 – начале 1990-х годов по этому поводу было сделано множество культурных комментариев, работ на эту тему не так уж и много (некоторые из наиболее обсуждаемых: [Ang, 1985] и [Morley, 1986]). За последние годы появилось несколько крупных исследований в этой области ([Gillespie, 1995] и [Mankekar, 1999] – два из них). Вместо этого исследования культуры склонялись в сторону теоретических работ о концепциях культуры и вопросах культурной идентичности. Хотя среди этих исследований есть множество очень полезных работ, ирония заключается в том, что в исследованиях культуры был скорее недостаток, чем избыток эмпирических исследований потребления и рецепции.

За рамками противопоставления исследований культуры и политической экономии… и всего остального

С точки зрения обсуждавшихся выше, а также многих других аспектов, исследования культуры внесли огромный вклад в наше понимание культуры и власти. Учитывая их интерес к проблематизации существующих властных отношений, следовало бы ожидать энергичного отпора со стороны консерваторов, считающих вопросы социальной справедливости беспроблемными или неизменными. Но на исследования культуры нападали и их либеральные и радикальные союзники. Самые мощные нападки часто исходят от сторонников левых в политической экономии и радикальной социологии медиа, которые часто обвиняют исследования культуры в тайном сговоре с консерватизмом (например: [Gitlin, 1998; Miller, Philo, 2000] и др.). Однако исследования культуры смогли дать отпор, и потенциальные союзники слева стали их главной мишенью.

Возможно, из-за этих стычек между коллегами-радикалами с их разными интерпретациями того, как рассматривать социальное неравенство и бороться с ним, возникла идея, что сфера изучения медиа и популярной культуры поровну поделена между двумя лагерями – политической экономией и исследованиями культуры. Эта идея воспроизводится не только в издаваемых книгах и статьях, ее ежедневно цитируют в учебных аудиториях, барах конференц-залов и т. д., выглядит это примерно так: «политическая экономия занимается X, исследования культуры занимаются Y». Но даже когда некоторые авторы заявляют, что хотят выйти за рамки этого разделения, позднее они переходят к атакам с позиций четкой идентификации с одним из лагерей на карикатурную версию другого лагеря, тем самым способствуя сохранению мифа (см. например: [Grossberg, 1995]).

Но противопоставление политической экономии и исследований культуры не позволяет дать точной и полезной характеристики подходов к медиа и к популярной культуре. Оно сводит целый ряд разногласий и конфликтов между разными подходами, описанными выше в данной главе, всего лишь к двум игрокам. Таким образом, вопрос не в конфликте исследований культуры и политической экономии – как будто данная сфера четко поделена между этими двумя подходами. И не в противопоставлении исследований культуры, которые изображают настолько карикатурно, насколько это позволяет фантазия автора, всем остальным. Истинная цель заключается в том, чтобы понять конфликты между целым рядом различных подходов к культуре. А в данном контексте ключевая проблема – соединить лучшие аспекты вышеописанных подходов, для того чтобы дать плодотворное объяснение изменениям и преемственности в культурных индустриях. В данном разделе я изложу мой взгляд на самые важные противоречия между соответствующими подходами.

Производство против потребления

Политическая экономия часто используется в качестве условного обозначения «исследований производства», при этом игнорируется существенное различие между подходами к производству культурной и медийной экономик, социологии медиа, эмпирической социологии культуры и т. д., и обходится стороной важность потребления, учитываемая лучшими политэкономическими подходами. Точно так же исследования культуры, зачастую в карикатурном виде, представляются так, будто они почти полностью состоят из эмпирических исследований аудиторий, хотя гораздо чаще такой анализ проводился в рамках либерально-плюралистических исследований коммуникации.

Сам факт того, что в этой книге я сосредоточил свое внимание на культурных индустриях – по причинам, описанным во введении – указывает на то, что здесь я буду опираться, главным образом, на подходы, ориентированные на понимание динамики культурного производства и культурной политики, т. е. на политэкономические подходы, некоторые работы, относящиеся к культурной экономике, радикальную социологию медиа и эмпирическую социологию культуры.