Культурные истоки французской революции

Перелом произошел, и от этого никуда не денешься. Но все же есть моменты, которые мы хотели бы уточнить. Прежде всего, нужно учитывать, что придворные церемонии не принадлежат к разряду событий частной жизни. Версаль действительно распахнул свои ворота для «разношерстной, огромной, неиссякаемой, навязчивой толпы»{203}. Сюда приезжают с разными целями: чтобы посетить места, рекомендованные многочисленными путеводителями XVII столетия, по служебной необходимости — с 1684 года государственные ведомства располагаются в Версальском дворце — или для того, чтобы стать свидетелями знаменательных событий придворной жизни (бракосочетаний, приема заграничных посольств, исцеления золотухи прикосновением или воскресной Парадной трапезы). В сборнике «Медали в честь достопамятных событий, происшедших в царствование Людовика Великого», опубликованном в 1702 году Академией надписей и медалей, значится медаль, которая вычеканена в 1685 году и прославляет открытие королевской резиденции для народа. На медали выбита надпись: «Hilaritati Publicae Aperta Regia» («Королевский дворец открыт для публичных увеселений»){204}. Помимо физической возможности посетить королевскую резиденцию появляется еще одна возможность увидеть пышные придворные празднества — гравюры с их изображением получают широкое распространение. Отдельные листы и большие настенные календари, на которых увековечены свадебные торжества, крестины и похороны членов королевской фамилии, судя по весьма скромной цене оттисков, пользуются большим спросом{205}. Таким образом, придворные церемонии не являются частным делом: открытые для посещения и запечатленные на картинках, они остаются доступными для публики.

Разница между политическими ритуалами и придворными церемониями в плане их публичности не так велика, как может показаться. Ведь присутствовать на официальных торжествах в Париже, Сен-Дени, Реймсе и видеть короля своими глазами могли лишь немногие, да и эти счастливцы имели возможность разглядеть и расслышать только часть долгой и сложной церемонии. Так же как и придворные церемонии, политический ритуал воздействовал на публику через многочисленные опосредующие звенья — устное и письменное слово, гравюры, которые изображали монаршее могущество и не требовали физического присутствия живого или мертвого короля.

Кроме того, именно в тот момент, когда распадается система государственных ритуалов, когда складывается придворное общество и король отменяет парадные поезда и перестает появляться на заседаниях Парламента, появляется новый публичный ритуал: Te Deum{206}. Церемониал, придуманный Генрихом III в 1587 году, имеет двоякую цель: он превращает гимн, который славит Господа и который ранее пели во время коронования или парадного въезда короля в столицу, в средоточие самостоятельного обряда; пение гимна «Тебя, Бога, хвалим» ассоциируется с чтением псалма и молитвой за короля. Учрежденный королевским указом, благодарственный молебен по случаю особо торжественных событий (рождения дофина, победы в войне, заключения мира) сконцентрирован на королевской особе, во славу которой совершается религиозный обряд, и является одним из главных государственных ритуалов, хотя и не требует обязательного присутствия короля. Te Deum, который одновременно служат во всем королевстве, собирает вместе людей всех сословий и званий, и король незримо присутствует на церемонии, даже когда на самом деле он отсутствует. Так ритуал может сделать «эту единственную особу, олицетворяющую государство, вездесущей; она близко, она рядом, хотя и не соблаговолила предстать перед своими подданными и не почтила церемонию своим присутствием»{207}. Отсюда растущий успех Te Deum: если до 1620 года его служили в Париже изредка, то в 1621—1642 годах церемония имела место 18 раз, до совершеннолетия Людовика XIV — 22 раза, в 1661—1715 годах — 89 раз, а в 1715—1748 годах — еще 39 раз{208}.