Культурные истоки французской революции

А теперь посмотрим, как обстояли дела сто семьдесят пять лет спустя. В 1789 году соотношение жалоб очень изменилось. Правда, жалобы на налоговую систему по-прежнему стоят на первом месте и содержатся в 335 наказах, а в бальяжах они есть практически везде: 99% приходов жалуются на прямые налоги, 95% — на косвенные. Но на втором месте неожиданно оказываются претензии к сеньорам, содержащиеся в восьми наказах из десяти, что составляет 11% от общего числа жалоб, а если прибавить к ним жалобы на десятину, то 12,5%. Затем идут жалобы на судебную систему и судей (10%), за ними жалобы на духовенство, которые теперь составляют не больше 6%. Количество жалоб на то, что зависит непосредственно от короля — налоги и судебную систему, — за сто семьдесят пять лет не изменилось, зато вопросы, связанные с религией, отступили на второй план, и их место заняли жалобы на сеньоров и сборщиков десятины.

В чем причина этих изменений и, прежде всего, почему религиозных жалоб стало меньше? В 1614 году жители приходов и жители округов, подчиненных сеньорам, чувствуют себя заброшенными. Они всерьез обеспокоены малочисленностью духовенства в сельской местности и боятся умереть без отпущения грехов, поэтому они просят назначить к ним постоянных священников, увеличить число викариев, они хотят, чтобы священники регулярно служили мессы, читали проповеди и активнее наставляли новообращенных в вере. Выясняется также, что поколение священников, явившееся на свет во время религиозных войн, небезупречно в моральном отношении и недостаточно образованно. В пору религиозных распрей и разброда{239} общины ждут от пастырей восстановления порядка и единства. Они хотят, чтобы служители Бога отличались от мирян и внешним видом (сутана и квадратная скуфейка), и нравами (в частности, целомудрием и образованностью), и чтобы это отличие было заметно с первого взгляда.

В эпоху Контрреформации складывается новый тип приходского священника — это священник, получивший хорошее образование в семинарии, сведущий в богословии и проповеди и безупречный по части нравственности. В наказах запечатлен следующий факт: в 1614 году жалобы на распущенность духовенства достигали 9,5% в округах, подчиненных сеньорам, и 7% в приходах, а в 1789 году их меньше 1%. У верующих больше нет причин жаловаться на духовенство, зато теперь поводы для недовольства появились у священников. В конце Старого порядка священники выдвигают против своей паствы те же обвинения, которые прихожане начала XVII века выдвигали против них. Накануне Революции священники порицают народ за те же пороки (грубость, пьянство, аморальное поведение), за которые народ осуждал их сто семьдесят пять лет назад, — это свидетельствует о том, что различие между духовенством и мирянами, которого в 1614 году желал сам народ, теперь так сильно, что, хотя священники, которых в последние двадцать лет перед Революцией присылают в приходы, по большей части, выходцы из села, они очень далеки от мира крестьян, чьи пороки они обличают{240}.