Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре

Почему здесь сразу не зашла речь о парадигмах и их соответствующей смене в смысле Томаса Куна? Научно-теоретическое и научно-историческое объяснение динамики развития науки ориентируется у Куна на понятие «парадигмы». Оно указывает на то «общее, что есть у членов одного научного сообщества – и только у них».[30] В случае новейших наук о культуре теории трансформируются скорее независимо от дисциплин, то есть игнорируя научные сообщества в образе обособленных научных групп и, что важно, не нацеливаясь на «профессиональное и эзотерическое исследование».[31] Культурологический анализ размечает себе, напротив, междисциплинарное поле, предмет которого – по выражению Ролана Барта[32] – не принадлежит никому. Тем самым он избегает претензии на монопольное представительство через отдельные дисциплины.

Именно расширение научных сообществ за счет преодоления дисциплинарных границ, как известно, характеризует современные науки о культуре. Тем самым эти науки открывают и проблематику трансдисциплинарных построений, на которую накладываются все новые интерпретационные подходы. Уже по одной этой причине куновская модель развития естественно-научных дисциплин с ориентацией на «прогресс наук»[33] оказывается в проигрышном положении. Потому что она исходит из того, что – не в силу эволюции, но одной внезапностью «проблеск[ов] интуиции, благодаря которым рождается новая парадигма»[34] – возникает цепочка скачкообразных, более того – революционных смен парадигм. Та или иная следующая «новостройка» рушит предыдущее, традиционное здание теории. Старая парадигма заменяется новой, если она больше не способна решать актуальные проблемы. Такие «поворотные пункты в развитии науки»[35] создают целенаправленную оптику анализа на фоне «прочного согласия в исследовательской работе».[36] В случае наук о культуре и обществе об этом не может быть речи уже потому, что сами их исследовательские предпосылки «построены на принципе полемики».[37] Проницательная мысль Мэрилин Стрэтерн улавливает самую суть проблемы парадигм: «Парадигмы снабжают нас правилами, позволяющими очертить природу проблемы и ее возможное решение. Тем не менее в социальных науках различия между теоретическими позициями, которые я затронула, корреспондируют с образованием различных социальных интересов».[38] От соперничающих теоретических позиций или даже «теоретических поколений»[39] в науках о культуре и обществе поэтому нельзя ожидать общей точки зрения на социальный и культурный мир.

В соответствии с отходом от «великих повествований» и «метапарадигм» «повороты» в науках о культуре нельзя назвать «коперниканскими». Гораздо более осторожно и экспериментально, поступательно, шаг за шагом, они помогают добиться признания новым точкам зрения и подходам. Поэтому невозможно говорить об одной определенной «картине мира» наук о культуре, которая скорее дробится – или как считает Ансгар Нюннинг – слагается из различных turns.[40] Даже если эти смены направлений нисколько не отличаются неясностью происхождения, а в своем развитии еще более решительны, то в современной исследовательской панораме наук о культуре «повороты» отнюдь не демонстрируют своей необратимости. Речь никогда не идет об абсолютном и глобальном переломе целой дисциплины – скорее о формировании и специализации отдельных «поворотов» и новых оптик, с помощью которых отдельный предмет или исследовательский подход обретает точки соприкосновения с другими дисциплинами. Движение направлено в сторону методологического плюрализма, преодоления границ, эклектичного взаимообмена методами – а не к образованию парадигмы, целиком и полностью заменяющей собой предыдущую. Поэтому, например, говорят об антропологическом повороте в литературоведении, а не всего литературоведения как такового.[41] В этом есть серьезное преимущество – можно с большей прагматичностью выявить приложимость самых разных «поворотов».