Культурные ценности. Цена и право

Таким образом, в настоящее время общая привязка при выборе применимого права в обороте культурных ценностей lex situs имеет значительное количество ограничений на основе оговорки о публичном порядке.

В связи с обозначенными выше противоречиями в применении принципа lex situs предпринимаются попытки выработать другие принципы определения применимого права для споров, связанных с культурными ценностями.

В литературе высказываются мнения о необходимости применения принципа lex originis. На практике этот принцип получил свое закрепление в Базельской резолюции по вопросу о международной торговле предметами искусства с точки зрения охраны культурного достояния 1991 г., разработанной под эгидой неправительственной организации «Институт международного права»[58]. Несмотря на то что названная Резолюция не имеет обязательной силы, ее положения важны для создания моральных стандартов и дальнейшего доктринального развития.

В ст. 2 Резолюции было закреплено, что при определении применимого права предпочтение должно отдаваться праву той страны, с которой культурная ценность наиболее тесно связана и к культурному наследию которой относится. Как правило, это страна происхождения культурной ценности, что сочетается с принципом национального наследия.

Применение принципа lex originis вызывает много споров. Профессор Симеонидес (Греция) отмечает, что основным доводом против применения данного принципа является невозможность защиты интересов добросовестного приобретателя, поскольку lex originis однозначно встает на защиту пострадавшего собственника украденной вещи [Symeonides, 2005, р. 1187]. Профессор М.М. Богуславский также обращает внимание на то, что «определение страны происхождения трудно обосновать с точки зрения исторического происхождения культурной ценности» [Выступление профессора М.М. Богуславского, 2002]. Мир пережил множество серьезных катаклизмов, в результате которых исчезали целые цивилизации. Поэтому, если начать процесс установления места происхождения большинства культурных ценностей, можно зайти в тупик. Трудно не согласиться с тем, что однозначное применение принципа lex originis не всегда уместно, поскольку культурные ценности, которые составляли культурное наследие одной страны в прошлом, в силу исторических, географических изменений могут превратиться в национальное наследие другого государства.

Несмотря на непрекращающиеся дебаты по поводу lex originis, в практике государств существуют примеры имплементации данного принципа в национальное законодательство. Так, Бельгия закрепила принцип lex originis в модифицированном виде в новом Кодексе международного частного права (от 27 июля 2004 г.). Положение ст. 90 Кодекса гласит, что возврат вещи, незаконно перемещенной из страны, к культурному наследию которой она относится, регулируется нормами права данной страны. В качестве исключения из этого правила Кодекс предусматривает применение права настоящего местонахождения вещи, если право данного государства было выбрано (1) государством истца или (2) добросовестным приобретателем – в тех случаях, когда lex situs не защищает добросовестного приобретателя [Belgian Code of Private International Law, § 90].

Таким образом, в законодательстве Бельгии был найден баланс в защите государства и его культурного наследия, с одной стороны, и добросовестного приобретателя – с другой.

Как было показано выше, основной проблемой в сфере оборота культурных ценностей является поиск баланса между интересами собственника культурной ценности и добросовестного приобретателя. В связи с этим представляется необходимым выработать более гибкую привязку, нежели рассмотренные выше и наиболее применимые сегодня lex situs и lex originis.

Возможно, привязка должна быть основана на общем и самом гибком, на наш взгляд, принципе – принципе наиболее тесной связи, но с установлением ряда специфических критериев, учитывающих особый характер предмета сделки.

Такими критериями могут стать:

1) чистота правового титула на культурную ценность с учетом обстоятельств приобретения (то есть провенанс предмета сделки);

2) сроки давностного владения (как будет показано ниже, институт сроков имеет существенное значение для установления баланса интересов участников оборота культурных ценностей);

3) наличие государственного интереса в спорном предмете.

Следует ограничить применение данной привязки к культурным ценностям, являющимся частью публичных коллекций и представляющим интерес для государства. Такое ограничение необходимо для предотвращения незаконного оборота культурных ценностей, и ограничения оборота культурных ценностей официально относящихся к культурному наследию того или иного государства.