Культурный переворот в Древней Греции VIII—V вв. до н.э.

Это развитие даст возможность устранить ахиллесову пяту монархического правления — возможность появления у мудрого благого монарха неспособного и недостойного наследника. Генетика и педагогика объединятся и сделают возможным проведение в очень широких масштабах принципа наследственности должностей, а не только монаршей власти.

В этих условиях задачей благомыслящих людей является не погоня за отжившими химерами европейского либерализма, а упорная работа по сохранению из бесценного наследия двух культурных взрывов всего того ценного, что может и должно быть сохранено в новой обстановке.

Задача эта в известной мере напоминает деятельность Кассиодора и Боэция в период формирования средневекового общества.

* * *

Следует ожидать возрождения влияния этических религиозных систем. За последние столетия они неуклонно вытеснялись из сознания широких масс, потому что рушились рамки, в которые прежде было заключено поведение индивидуума. Не желая придерживаться традиционных этических норм, люди отбрасывали верования, которые эти нормы санкционируют, зачастую хватаясь за суеверия (спиритизм, астрология, оккультная медицина), которые никаких требований человеку не предъявляют. Формирование новых жестких социальных структур создаст почву и для возрождения религиозных систем — носительниц нравственного принципа.

Цена прогресса

Бурный прогресс в условиях дестабилизации всегда приводит к бесчисленным страданиям и к деморализации широких масс. Страдания простых людей в эпоху промышленного переворота описаны Марксом и Энгельсом.

Хорошо известны испытания, выпадающие на долю дописьменных народов при столкновении с европейской цивилизацией. Сюда же относятся катастрофические события в России XX в.

Два периода дестабилизации: схема Тойнби

Вырисовывается картина двух больших периодов дестабилизации, связанных с быстрым прогрессом по трем параметрам. Эти самые циклы дестабилизации описывает А. Тойнби как органическое развитие, надлом и гибель эллинской и европейской цивилизаций. Совершенно очевидно, что для развития человечества аналогичные явления в других цивилизациях (если они и имели место) такого значения не имели. Но в какой мере аналогичные процессы действительно имели место в других цивилизациях?

Тойнби считал развитие нормой в определенный период истории цивилизации, а колоссальные скачки эллинской и европейской цивилизаций особым случаем нормального развития.

Нам представляется, что универсальной нормой является медленная эволюция по трем параметрам, а скачки — явление, всегда имеющее специфические причины.

Коренной пункт, самая суть дела — в появлении <нрзб.> society, в котором и осуществляется бурная эволюция. Появлялось ли оно еще где-нибудь в условиях подъема по трем параметрам, кроме греко-римского мира и Новой Европы? Очевидно, нет, а потому там не было и столь бурного прогресса.

Во всяком случае, перспективу universal State для европейской цивилизации Тойнби нарисовал правильно. Он, однако, не понимает, как и другие историософы, военно-технической детерминанты форм правления.

Энгельс

Создается впечатление, что ее чувствовал Энгельс. Он вместе с Марксом предсказывал пролетарскую революцию, уничтожение государства и всеобщее равенство. Развитие военной техники предотвратило этот путь эволюции, и это можно было бы предвидеть. Чувствуя это, он в «Анти-Дюринге» пишет нелепую вещь, будто военная техника уже достигла в его время своего предела;[1022] яркий пример wishful thinking — страусовым приемом он спасает свои идеалы.

Макс Вебер

Тенденция к бюрократизации (профессионализации) управления подмечена верно. Прогресс в технике военного и административного контроля над массами делает невозможным республиканско-демократические формы правления, обеспечивая возможность закрепления у власти одной из очередных элит.

Объективная потребность в бюрократизации делает закрепление у власти относительно стабильной элиты полезным для общества в целом.[1023]

Эволюция нравственности

Вопрос, поставленный Дижонской академией, на который Руссо дал отрицательный ответ, вопрос о том, содействовало ли развитие цивилизации улучшению нравов, до сих пор остается без ответа. События XX в. особенно отчетливо продемонстрировали способность людей впадать в абсолютно бесчеловечные формы поведения.

Этому есть объективные причины. Важнейший фактор прогресса — рост народонаселения — до сих пор имел тенденцию опережать рост национального дохода. Борьба за выживание оставалась и на значительной части земного шара и сейчас остается основным фактором, регулирующим человеческое поведение.

Сейчас вырисовывается перспектива стабилизации рождаемости в масштабах земного шара. Это снимет борьбу за выживание как глобальный фактор (если не произойдет разрушения экономической системы), хотя в отдельных районах все равно могут возникать критические ситуации.